— Этой девушке нужно тратить чуть больше времени на себя и гораздо больше спрашивать с других. Я не могу вспомнить, когда мы в последний раз говорили без помех. Обязательно кто-то влезет со своими жалобами, ссорами или просьбами дать совет по какой-то мелочи. — Хэлис бросила на меня свирепый взгляд. — Вокруг того стола не было ни одного из адептов, которых она якобы обучает.
— Не смотри на меня, — предупредила я. — Мои Лесные чары — только примитивное Высшее Искусство, и другое меня не интересует.
То, что Гуиналь едва скрывала свое презрение к такой незначительной магии, не вызывало у меня никакой любви к этой дворянке.
— Ты могла бы научиться более сложному Высшему Искусству, — возразила Хэлис. — У тебя явные способности к колдовству.
— Я не хочу.
— Ты имеешь в виду, Райшед не хочет? — парировала Хэлис.
— Когда это я пряталась за мнением мужчины? — фыркнула я.
Райшед не говорил мне, что не хочет, чтобы я изучала Высшее Искусство с Гуиналь. Вероятно, мой возлюбленный ничего не сказал бы, если б я стала брать уроки. Но ему это все равно не понравилось бы. И этого было достаточно, чтобы склонить чашу весов в сторону моих собственных сомнений. Конечно, интересно узнать, как Гуиналь творит свои заклинания без песен — единственного известного мне способа призывать эфирную силу. Но я не настолько любопытна. Уметь зажигать огонь или заметать следы — это хорошо, но я-то знаю, что Высшее Искусство может проникать в человеческие головы и даже убивать, не оставляя на теле никаких следов. Люди, обладающие такой силой, всегда вызывали у меня подозрение, несмотря на их самые лучшие намерения. А тех, кому я доверяю, я могла бы сосчитать на пальцах одной руки.
Моя подруга хмурилась.
— Д'Алсеннен немного владеет эфирной магией, верно? Ему следует больше приналечь на постромки.
Интересно послушать, как Хэлис ему это скажет. Это точно будет занятнее стирки. Новая мысль осенила меня.
— Если Лессай вернется, Сутал, вероятно, тоже приедет. Она бы сняла часть бремени с Гуиналь.
Подруга нехотя кивнула:
— Нам бы не помешал настоящий хирург.
Обратно через реку мы переехали на плоскодонной лодке, груженной вынутыми из древних стен камнями. Я еле дождалась, когда она причалит к берегу у пристани, построенной на месте высадки самых первых поселенцев Келларина. Среди мужчин, складывавших камни на берегу, там, где их не затопит прилив, я заметила Уэрдела и помахала ему.
— Где Райшед?
Он упер пыльные руки в бока.
— Пошел с Д'Алсенненом к сушильням.
Я взглянула на подругу.
— Хочешь пойти за ними?
Хэлис оглядела здания, которые придавали Витранселю облик настоящего городка. Поначалу колонисты и наемники пристраивали навесы к остаткам древних стен и крыш — слабая защита против той первой неопределенной зимы. Спустя полные восемь сезонов последние из временных укрытий сносились, по мере того как новые здания твердо заявляли свои права на землю. У нас даже появилось неправильной формы пространство, которое люди назвали рыночной площадью. Первый участок земли, ко всеобщему одобрению, достался пивовару. Его крепкий дом теперь предлагал единственную пивную Келларина, где я время от времени нахожу партнеров для дружеской игры в руны среди тех, кто заходит промочить горло. Длинное низкое здание рядом с ним приютило ткацкие станки, неофициально поделенные между мужчинами и женщинами, которые умели справляться с ними. Вокруг двери, как обычно, толпился народ с шерстью, чтобы обменять ее на пряжу или готовую ткань. Чердак этого здания служил складом для красильщиков и сукновалов, занимающихся своей вредной работой ниже по течению.
Хэлис грозно смотрела на впечатляющее здание в верхней части рыночной площади. Оно определенно создавало атмосферу власти: крыши аккуратно покрыты камнем, а не гонтом, стены полностью очищены от пятен старости и плесени. Лазурно-голубое полотнище с ярко-зеленым гербом робко свисало с троса, ожидая возвращения Темара, который поднимет его к фронтону. Подхваченное услужливым ветром, оно покажет эмблему из трех заходящих друг за друга листьев каменного дуба.
— Хорошо, конечно, что Темар вывешивает свой флаг, но как только люди видят, что его опять нет на месте, они направляются со своими спорами прямо к Гуиналь. Нам нужна какая-то магия, чтобы каждое утро приклеивать задницу этого парня к стулу. — У Хэлис блеснули глаза. — Высшее Искусство или магия стихий, мне все равно.
Я хихикнула.
— Шив мог бы сделать такое одолжение. Давай посмотрим, чем торгуют, пока ждем. — Я указала на большое здание справа от резиденции Темара. Оно быстро стало центром меновой торговли и сделок среди колонистов и наемников. Я могла бы найти что-то, стоящее нескольких кирпичей Райшеда.
Островной город Хадрумал
15-е поствесны
— Мастер Очага, госпожа Наводнений.
Испуганная служанка сделала книксен тучному мужчине, величаво входящему во двор, со всех четырех сторон окруженный зданиями. Едва взглянув на нее, толстяк надменно махнул широким рукавом бархатной мантии. Его спутница не обратила на девушку никакого внимания, идя по плитам прямо к двери Планира. Ее обветренное лицо выражало несгибаемую решимость. Женщина с видимым нетерпением подержала дверь для своего спутника, но не произнесла ни слова и стала быстро подниматься по лестнице. Догнав ее на самом верху, мужчина ударил толстой рукой в дверь Планира. На трех его пальцах багровели рубиновые кольца.
— Войдите.
Верховный маг сидел у пустого камина в мягком кресле с высокой спинкой, в одной руке книга, в другой бокал фруктового сока, сбоку, на маленьком столике, — усыпанная крошками тарелка.
— Троанна, Калион, прошу, угощайтесь. Есть тминный хлеб и утренняя выпечка. Выпьете что-нибудь? — Он встал.
Калион, покрасневший от натуги после крутой лестницы, улыбнулся при виде щедро накрытого стола. Усевшись, он сунул под спину подушку и расстегнул высокий ворот алого платья с ворсом, еще свежим от щетки портного.
— Спасибо, Верховный, немножко сливового ликера… и побольше воды, — добавил он поспешно.
— Просто воды, пожалуйста.
Троанна без улыбки села на стул, игнорируя еще теплые сдобные булочки с золотистой глазурью, разрезанные для подслащенных взбитых сливок и варенья, которые подавались в хрустальных вазочках. Пока Калион жадно наполнял тарелку, она расправляла юбки изумрудного платья, сшитого в каладрийском стиле, предпочитаемом большинством женщин Хадрумала. Платье Троанны было таким же строгим, как ее лицо, его не оживляла даже обычная вышивка. Светло-карие глаза женщины изучали Планира, в них светился ум, который ясно давал понять, что она не просто седая, беззубая матрона, стоящая на пороге унылой старости.
— Мы пришли обсудить назначение нового мастера Туч.
