– Ваша милость попрекает меня тем, что я оказал помощь раненому?
Морей в укрытии поигрывал лезвием.
– Дальше.
– По закону рыцарства я должен был проводить…
– И взять выкуп. Ну же, так она была богата или очень хороша? Знойная дама?
– Девочка, совсем подросток, адепт Храма Течений.
– Тем более, вам было по дороге, где же вы с ней летали? Шустрая девочка?
– Она практически все время была без сознания, до дракона я нес ее на руках.
– Носить на руках. А вы романтик…
– При чем тут романтика, она потеряла уйму крови.
– Дальше.
– В пути мой Фис увидел белую драконицу, вот с таким бантом на хвосте, и устремился к ней.
– Ого. И вы молчали!
– Я одной рукой поддерживал Джулию, а второй пытался справиться с ошалевшим драконом, в общем у земли он нас вытряхнул, вовремя…
– Да уж конечно.
– Не в том дело, мой дракон со всего размаху шлепнулся в зеркальное озеро.
Такого поворота Туверт не ожидал, он подошел к окну и потом вновь вернулся к рыцарю.
– То есть вы хотите сказать, что если бы ваши руки не были заняты девчонкой, вы оба погибли бы вместе с серебряным?
– Выходит, так. – Карл, ожидавший трепки за смерть дракона, теперь начинал видеть события в новом свете.
– Продолжайте. – Князь уселся в свое кресло, положив руки на подлокотники, он стал вдруг удивительно спокоен.
– Пешком мы добрались до деревеньки, что у Храма. Там пришлось передохнуть… – Он запнулся, сомневаясь, говорить ли о лекарских успехах.
– Дальше. В подробностях…
«В подробностях, чтоб тебя!»
– Ну взяли подводу, приехали, а там уже одни головешки. Вот ваше письмо. – Воин положил свиток на стол.
– Да я не о письме спрашиваю. Расскажите, что дальше было.
– Дальше… Полез в подземелье проведать – вдруг кто жив. Потом сработала ловушка, и я оказался прикован к серой плите. Да зачем это вам?
– Говорите… где ловушка?
– В полуразрушенном зале, возможно тронном. Я в нее рукой попал. А тут трое молодцов с мечами и молниями.
– И вы с ними справились, не вынимая руки из ловушки?
– Почему я – она. А потом открыла замки.
– У нее ключ был? Она что, у заплечных дел мастера училась?
– Нож тонкий. А откуда знает, не интересовался. Да жила она ведь там!
– Значит, еще раз, она вашу жизнь спасла? Любопытно. Вы хоть привезли ее с собой – посмотреть?
– Нет. У нее своя дорога.
– Куда?!
– Я не знаю. – Трорнт удивленно уставился на Туверта.
– Любопытно. Выходит, не откопай вы девчонку, да не проваландайся с ней, в Храм бы приехали вовремя, а после сгорели вместе со всеми. Так?
– Так. – Карл хотел только одного – сбежать.
– И после этого вы говорите, что распрощались с ней, куда она денется – не спросили? Одна, больная, после всего, что она для вас сделала? Да есть ли у вас сердце после этого?!
С языка рыцаря уже было готово сорваться признание о князе Эльлинсинге и золотом драконе.
«Да потом, ведь не нянька же я ей. И Джулия – воин не из последних… – но вовремя одумался. – Хватит ему, наорался. Правду скажу, так до завтра не отстанет».
– Я не знаю, куда она делась. Она… она… просила не лететь с нею, мы там драконов у тех гасителей позаимствовали. Сказала, будто родственники поблизости.
– Где?
– Не знаю, то ли за лесом, то ли на островах – рядом. Неудобно с мужчиной посторонним, наверное, возвращаться.
– Ладно, ступайте.
Князь сидел какое-то время молча, и выбравшийся из укрытия Морей ждал, когда можно будет поговорить.
– Позор на мою голову. – Туверг развел руками. – В собственном доме я не могу убить своего собственного слугу?! Я плачу деньги Брасу за смерть Джулии. Которая на поверку оказывается живой и боеспособной…
– Я убью ее. – Туим сжал кулаки.
– Я полагаюсь на тебя, на человека, которого люблю как сына, которому доверяю как самому себе. Я прошу уничтожить Трорнта, позволяя сжечь для этого безобидный Храм Течений. И что же – он жив и здоров. Битый час издевается тут, рассказывая о своих приключениях с дочерью колдуна. Конец света! Я, конечно, обещал тебе место командира, но вижу – его нужно оставить за Карлом. Или нанять дочь Горицвета, а Трорнта, этого трижды проклятого ублюдка, повысить или сделать моим наследником. Хороший выбор?
– Позвольте, я убью и его.
– Позвольте?! Поз-во-ляю… Приказываю! И запомни, что Карл не только мой враг номер раз, – пока он жив, вам не видать его место и его прелестной любовницы, на которую вы давно точите зубки. Ну, а если он доберется до меня… Делайте что-нибудь, Морей! Не стойте, как пень! Действуйте!..
В тот же вечер Карл посетил наконец Мариэтту. Со дня приезда у него не было такой возможности. Так как в записке красавица умоляла не приходить, пока она сама не подаст условный знак. Поэтому Трорнт взял в привычку прогуливаться между шестью и девятью вечера (время разведения стражи) по улице Гадальных чаш, близ заветного дома. И только сегодня, по истечении двух недель, шторы на окне второго этажа, в спальне красавицы были наглухо задернуты. Знак свидания.
Испытывая вынужденное одиночество, Карл все чаще вспоминал Джулию и однажды по памяти даже набросал ее портрет. Мечта установить ее истинное происхождение посещала его теперь довольно часто, но мысль вернуть расположение гордой воительницы казалась из области снов. Тем более что дни, отделяющие их друг от друга, летели, и там, в одном из замков Западного княжества, девушка, быть может, нашла уже себе друзей и… И возлюбленного. В то время как он ждал, глупо ждал встречи с Мариэттой и аудиенции у князя.
Справляя несложную службу и ожидая неизвестно чего, Карл время от времени подправлял портрет Джулии. Правда, на картине она получалась чуть-чуть старше.
Оба долгожданных свидания буквально свалились ему на голову, в один день. И сейчас, только что выбравшись из кабинета князя Туверта, он уже летел к своей любовнице. Красные шторы были плотно задернуты.
– Карл! Дорогой мой! – Мариэтта подалась вперед, но тут же отстранилась.
– Я две недели ждал встречи с вами. – Трорнт обиженно обвел комнату взглядом, все здесь было каким-то другим. Исчез коврик, на котором он любил сидеть, положив голову на ее колени, не было каких-то милых, ничего не значащих для постороннего, но бесконечно дорогих и памятных им обоим вещичек.
