— Не тронь мою куклу! Не тро-о-онь!
Инспектор вздрогнул и инстинктивно сжался от шарахнувших по ушам децибел, а подбежавшая Элен молниеносно выхватила коробку у него из-под носа и крепко прижала к груди. Таможенник укоризненно посмотрел на Дорна Хорстена; тот, в свою очередь, смущенно развел руками:
— Девочка очень устала…
— Весь багаж должен быть досмотрен, синьор, — безапелляционно заявил инспектор.
Элен демонстративно повернулась к ним спиной, плюхнулась на пол и зажала драгоценную коробку между ног.
— Я попробую помочь, — вызвался Зорро. Он опустился перед девочкой на колени и спросил: — А ты не хочешь познакомить нас со своей куклой, Элен?
Юная леди недоверчиво посмотрела сначала на нетерпеливо переглядывающихся таможенников, потом на Хуареса, как бы прикидывая, можно еще ему доверять, или бывший возлюбленный окончательно переметнулся в стан врагов. Придя наконец к решению, она поколдовала над крышкой, и та послушно отъехала в сторону.
— Вот моя Гертруда, — объявила Элен и с гордостью добавила: — Гертруда — это мальчик!
Охранник что-то пробормотал. Таможенный инспектор резко обернулся к нему:
— Что вы сказали?
— Ничего. Просто я вспомнил, что должен вернуться на свой пост, прежде чем…
— Прежде чем, что?
— Ничего особенного. Прошу прощения, мне надо идти. — И он удалился — несколько более поспешно, быть может, чем того требовали приличия.
— А это Гертрудин ночной горшочек, — продолжала Элен.
Зорро, все еще стоя на коленях, хотел что-то спросить, но передумал. Вместо этого он взял «горшочек» и протянул его инспектору для осмотра. Тот брезгливо отшатнулся и убрал руки за спину. Неприметный техник, сидящий за пультом в другом конце комнаты, неожиданно встрепенулся и удивленно воскликнул:
— Приборы фиксируют электронную начинку! Трое таможенников прекратили рыться в чужом
белье, выпрямились и уставились на техника. Инспектор насторожился.
— Можете установить источник? — спросил он.
— Гертрудина стиральная машинка, — сказала Элен, демонстрируя Зорро миниатюрный агрегат, и предложила: — Хочешь, я постираю в ней Гертрудину курточку?
— Спасибо, в другой раз, — отказался Хуарес.
— Да ты только положи ее внутрь и закрой крышку, — настаивала девочка.
— Сигнал идет отсюда, — сказал техник, приблизившись к ним и указывая на коробку в ногах у Элен.
Инспектор прищурился и вопросительно посмотрел на доктора Хорстена. Тот тяжело вздохнул, пробормотал: «Помоги нам, Святой Предел», ожесточенно поправил пенсне и приготовился оправдываться. Техник тем временем нагнулся над коробкой, выхватил из нее какую-то железку с ладонь размером в форме параллелепипеда и воззрился на нее в немом изумлении.
— Сейчас же положи на место! — рассердилась девочка. — Это Гертрудина плитка.
Не обращая на нее внимания, техник повернул миниатюрный выключатель мизинцем левой руки… и чуть не выронил обжегшую ему пальцы игрушку. Когда он снова посмотрел на инспектора, в глазах его светился благоговейный восторг.
— Нет, вы только взгляните на это, синьор! Совсем как настоящая, вплоть до микрореактора! Я и не подозревал, что существуют такие крошечные.
— Положите на место, — буркнул инспектор, смерив подчиненного уничтожающим взглядом.
— Слушаюсь, синьор. — Техник отдал игрушечную плитку хозяйке и вернулся за пульт.
— Собери свои игрушки, маленькая, — сказал Хор-стен. — Еще успеешь наиграться с ними в гостинице.
— Не хочу в гостиницу! Хочу домой! Ненавижу это место! Это место… — Она на миг задумалась и убежденно закончила: — Это место — настоящая помойка! Инспектор спешно ретировался, перебросил силы на соседний фронт и перешел в наступление на Зорро Хуареса.
— Могу я узнать, синьор, что вы держите в руке? Это, случайно, не оружие?
— Какое же это оружие? — изумился Зорро. — Это моя транка.
— Что такое транка? — не отставал таможенник.
— Ну-у… — Вопрос, по мнению Хуареса, был настолько элементарным, что он не сразу нашелся с ответом: — А как же иначе определить, кто перед вами — благородный гаучо или простой вакеро?
Инспектор недоверчиво усмехнулся, забрал у Зорро транку, долго разглядывал со всех сторон, потом отнес к технику и поместил перед экраном:
— Проверьте-ка эту штуку, да поживее!
— Все чисто, синьор, — сообщил оператор через несколько секунд. — Дерево, очень прочная кожа, немного резины и совсем мало металла.
Инспектор вернул транку владельцу, но его все еще одолевали сомнения.
— Что вы с ней делаете? — спросил он с любопытством.
— Что я с ней делаю? — растерялся Хуарес — Я ее ношу, только и всего! Я гаучо и джентльмен, к вашему сведению! — Он оскорбленно выпрямился и с вызовом произнес: — Или вы сомневаетесь в моем слове, синьор?
Инспектор тоже выпрямился во весь рост.
— У меня и в мыслях не было подвергать сомнению ваши слова, но если синьор считает, что его честь затронута…
Двое таможенников шагнули вперед и заняли места справа и слева от начальника. Один из них сказал:
— Если синьор инспектор нуждается в услугах секундантов…
— Успокойтесь, джентльмены, прошу вас! — поспешил вмешаться доктор Хорстен. — Вне всякого сомнения, вы оба люди чести, просто у каждого мира свои традиции и обычаи. Я уверен, что это маленькое недоразумение легко разрешить без всякого кровопролития.
Джерри внезапно охватил приступ безудержного смеха. Все присутствующие разом повернулись к нему. Взоры фьорентийцев были холоднее льда, в глазах Дорна Хорстена читалось отчаяние.
— Вас что-то развеселило, синьор… э-э… Родс? — нарушил затянувшееся молчание инспектор.
— Прекрати смеяться над тем, как я меняю Гертруде трусики, дядя Джерри! — возмущенно воскликнула
Элен.
Родс поперхнулся и умолк, растерянно обводя слегка расширенными глазами окружающих, но быстро сориентировался и склонился над кукольной коробкой.
— Извини, крошка, — сказал он, — у тебя действительно очень забавно получается.
Инспектор разочарованно отвернулся и вновь обратился к Зорро Хуаресу.
— Я в любое время к вашим услугам, синьор, — произнес он формальным тоном. — Если вы полагаете, что честь ваша требует сатисфакции, ваши спутники, я уверен, не откажутся представлять ваши интересы.
— Послушайте… — начал Хорстен.
Что-то негромко звякнуло. Все присутствующие автоматически опустили глаза и увидели лежащую на полу бляху. Это была простая бронзовая бляха, в центре которой крупными буквами было выбито: «Секция джи». А если напрячь зрение, можно было прочесть опоясывающую ее по периметру надпись мелким шрифтом: Межпланетный департамент юстиции.
