«Привалило же такого счастья и в такой неудачный момент!» — подумал Михаил, пытаясь загородить лицо кружкой от надвигающейся Натальи, одновременно зло глотая пиво и наблюдая из-за кружки одним глазом, как оное счастье грациозно перемещается в пространстве по направлению к его столику. Наталья была уже на полпути к цели, когда дверная портьера вновь пришла в движение, и порог переступил третий посетитель. Михаил вынужден был отвлечься от созерцания Натальи и устремил пытливый глаз к дверному проему.
Это был явно не его брат Петр. В дверях вновь стояла девушка, на сей раз незнакомая. Рука Михаила вдруг ослабла, и кружка медленно притянула ее к столу, как к надежной опоре. Михаил позабыл мгновенно о недопитом пиве и о Наталье, а также о своем беглом брате Петре. В этот миг он поверил в Удачу, в Случайность, в Бога, в Черта, в Судьбу — во все то, что давно уже было осмеяно и предано забвению в этом полностью материально обеспеченном суперраскрепощенном мире. А между тем в минувшие века явление это было широко известно и именовалось, кажется, любовью. А в данном — редком даже по тем забытым понятиям случае — это назвали бы любовью с первого взгляда.
Новая гостья привлекала внимание исходящим от нее потрясающим ощущением неприступности, не присущей молодым женщинам последних времен (немолодым, впрочем, тоже). Вся она была точеная и резкая, словно ее время летело чуть быстрее времени окружающего ее мира. Темные зачесанные назад волосы были безупречно уложены, нежность черт странно сочеталась в ее лице с присущим скорее мужской половине рода выражением решительности. Простая на первый взгляд одежда на ней создавала впечатление безупречного стиля: светло-серый облегающий костюм с маленькой жилеткой, на ногах — серебристые ботинки. На мгновение задержавшись у двери, она обвела быстрым взглядом зал и прошла к одному из столиков.
Михаил не заметил, что поднялся и встречает ее приближение уже стоя. Она восприняла это как должное (если вообще заметила), а он просто смотрел на нее, и каждый ее шаг к нему навстречу был как один удар его сердца.
Михаил не сразу обратил внимание на такую немаловажную деталь, что незнакомка прибыла не в одиночестве: сразу вслед за ней вошел высокий мужчина в костюме космофлота Серединной Империи. Также оглядев зал, он задержал глаза на Михаиле, отчего тот вздрогнул и начал возвращаться в реальный мир: его как будто накололи, словно бабочку, на две холодные стальные иглы. Кавалер незнакомки, безусловно, не принадлежал к числу обычных ухажеров, которых можно было так запросто не заметить и безнаказанно списать со счетов.
Михаил вдруг осознал, что стоит столбом над своими кружками с пивом, и сел. Потом он подумал о Петре и довольно равнодушно посмотрел на часы: с тех пор, как он в последний раз это делал, прошло еще шесть минут. Он вспомнил о Наталье и убедился, что она его уже благополучно достигла, сидит напротив и тянет к себе за ручку его вторую кружку. Взгляд его скользнул от Натальи направо, где через два столика уселись незнакомка и ее спутник. Они обменивались тихими репликами, поджидая заказ, Уже направляющийся к ним из бара. Мужчина первым делом взял с блюда бутылку и придирчиво ее осмотрел (бренди, «Черная кровь», — издалека определил Михаил глазом специалиста).
Тут портьера на входе вновь пришла в движение.
«Посетитель косяком пошел», — подумал Михаил, узрев в дверях очередное явление — моложавого господина средних лет с фиолетовым синяком под левым глазом, зато в идеально чистом и отглаженном бежевом костюме: в каждом номере отеля имелась компактная моментальная чистка-автомат. Возродившийся, подобно Фениксу, в новом блеске герой прошагал к соседнему от них столику.
Воздух наполнился ароматом горной фиалки, когда бывшая жертва собственного героизма уселась в двух шагах от Михаила и Натальи, сдержанно их поприветствовав и не подозревая, что имеет дело с отважной бригадой своих недавних санитаров. Вступать при нем в разговор с девушкой Михаил бы поостерегся. Да и не до разговоров ему сейчас было, исключая весьма интересующую его беседу загадочной незнакомки и ее кавалера за дальним столиком. Наталья тоже молчала, потягивая пиво и бросая на Михаила через стол недовольные взгляды: дескать, с чего это он вдруг стал такой неразговорчивый, даже комплимента даме не сделал относительно ее потрясающего платья, да еще пялится постоянно на какую-то тощую девицу, будто там есть на что смотреть. И вообще — кто к кому, в конце концов, набивался в знакомые? Примерно это в вольном переводе сказал последний Натальин взгляд. Потом она с повернула голову к благоухающему фиалками соседу и осведомилась у него с участливой улыбкой:
— Как ваше самочувствие?
— Спасибо, сейчас гораздо лучше, — с готовностью откликнулся тот, поднимаясь и пересаживаясь за их столик. — Не возражаете? — спросил он у Михаила. Михаил не ответил, да в его ответе, собственно, никто и не нуждался. «Подходящий момент, чтобы распрощаться», — мелькнула в голове у Михаила соблазнительная мысль. Пересесть бы за другой столик. Спросить у этой парочки утвердительно: «Вы не возражаете?» И откочевать от них подальше, не дожидаясь возражений.
Тут Михаил ощутил один достаточно веский повод, чтобы выйти из-за стола.
— Прошу прощения, но я должен отойти, — вставая, оповестил он соседей, уже мило щебечущих между собой о черепно-мозговых травмах и их последствиях, к самым легким из которых можно было смело отнести «фонарь» под глазом. Наталья не отреагировала вовсе, а ее новый сосед обронил победно, сопроводив реплику подсвеченным «фонарем» взглядом:
— Да-да, пожалуйста!
Покинув свой столик и свою девушку в полное распоряжение предприимчивого героя, Михаил едва не столкнулся с заказом, летящим из бара к его счастливому преемнику. Диск-официант сделал ловкий вираж, уходя от столкновения, и Михаил с трудом сдержал импульсивный порыв выхватить с него очень удачно подставившуюся на вираже бутылку шампанского (брют «Явол-Лейбл»). Не стоило огорчать мелкой местью человека, оказавшего ему, пусть даже злоумышленно, добрую услугу.
Уже на выходе из туалета, автоматически бросив взгляд в сторону золотой портьеры, Михаил увидел не кого иного, как своего брата. Долгожданный Петр Летин — межзвездный штурман и лихой контрабандист, а ныне беглый каторжник — как раз переступал порог своего родного, можно сказать, с детства питейного заведения. Одет он был непримечательно: широкие штаны и светло-зеленая вольного покроя рубаха.
Зорко осмотревшись и заприметив Михаила в дверях сортира, Петр показал ему глазами в направлении столиков. Следом за ним в заведение вошли двое мужчин и женщина, также ничем на первый взгляд неприметные. Но по цепким глазам и настороженным повадкам Михаилу сразу стало ясно, что Петр удрал со своей принудительной службы не в одиночестве.
Ограничившись скупым рукопожатием, Михаил уселся напротив Петра за столиком неподалеку от бара. Сопровождающая брата троица расположилась по соседству и сразу принялась делать заказы, вырывая друг у друга из рук электронную табличку меню. «С этими не миновать неприятностей», — с досадой подумал Михаил, косясь на оголодавшее Петрово сопровождение.
