Стараясь не наступить на кровавую лужу, что натекла из раны в гортани, Андрей приблизился. Череп вскрыли не просто так: из открытых полушарий торчали металлические спицы. Три в левом, две в правом…
В этот момент лейтенант не справился с собой. Кислый ком рванулся вверх по пищеводу. Андрей отскочил назад.
Его вырвало раз, другой… Желудок был почти пуст, ел он давно, шла одна желчь…
Когда спазмы прекратились, он сплюнул, вытер рукавом рот, поискал глазами фонарь. Тот лежал на полу, освещая восседающую в автомобиле куклу Машу. С минуту Комков тупо глядел на ее приклеенную улыбку, синие глазенки, светлые кудряшки. Потом протянул руку, с непонятной самому себе нежностью извлек ее из кузова. Жива ли та девочка, что когда-то одевала эту игрушечную красавицу в синенькое платье, старательно расчесывала ее жесткие волосы маленькой расческой…
– Как тебя зовут? – спросил лейтенант, слегка наклоняя куклу.
Старый механизм еще работал.
– Ли-за, – ответила кукла.
Значит, не Маша. Лиза.
– Лиза, – повторил Андрей. – Элизабет…
Забыв про куклу, он подскочил к автомобилю. В кузове лежал полиэтиленовый пакет. Странно, что он не заметил его, когда брал куклу… Комков торопливо отодрал полоски скотча, развернул.
Он представлял себе книгу иначе: в толстом кожаном переплете, с загадочными рунами. У этой книги переплет был самый обычный, как у дешевых детективов или женских романов, что продают в любом книжном ларьке. Лейтенант держал в руках пухлый томик небольшого формата. На черной лакированной обложке никаких надписей. Комков прижал подбородком фонарь к плечу, направив луч вниз. Перелистал несколько страниц.
– Интересно… – проговорил он, раскрыв книгу наугад где-то на середине.
Андрей листал страницу за страницей. Заглянул в самый конец, туда, где, по идее, должно быть оглавление. Теперь он не сомневался, что нашел то, о чем говорила Элизабет.
Книга состояла из одних иллюстраций. Текста не было. Вообще. Даже в комиксах у картинок есть подписи, а их герои по ходу непрерывного рисованного действа ведут содержательные диалоги, типа:
– Дурак!
– Сам козел!
Эти диалоги там так или иначе показаны.
В этой книге не было ни предложений, ни слов. Не было никаких символов, которые можно было принять за какой-то вид письменности. Только черно-белые рисунки, стилизованные под старину.
Андрей вернулся к первой странице. На ней была изображена красивая молодая женщина в доспехах. В одной руке она сжимала длинный меч, лезвие которого было обильно смочено свежей кровью. Другая рука держала за волосы отрубленную голову пожилого мужчины. С отрубленной головы капала кровь, из-под полуприкрытых век видны белки закатившихся глаз, одну щеку уродовал рваный шрам.
Андрей не был специалистом в живописи, но видел, что рисунок принадлежит перу мастера. Женщина казалась живой. Она совсем не походила на тех красоток в кольчугах на голое тело, что так часто украшают обложки фэнтезийных книг. Весь ее облик был пронизан силой и первобытной жестокостью… Острый, сумрачный взгляд исподлобья говорил о том, что для этой женщины убивать так же естественно, как дышать. Андрей жадно всматривался в ее лицо. Сердце его на миг замерло. Он узнал ее, хотя эта грозная воительница в черных латах, с развевающимися на ветру длинными волосами, с мечом, испившим крови, и головой поверженного врага в руках и та изысканная красавица в королевском бальном наряде казались совершенно разными женщинами. Оживленная гением неведомого художника, на Андрея глядела Темная Богиня, Та Кто Повелевает…
– Ты нужен Ей! – отчетливо сказал чей-то голос. – Она ждет тебя, смертный!
Андрей испуганно захлопнул книгу, фонарь с глухим стуком грохнулся на пол.
– Командир, с тобой все в порядке?
Комков обернулся и невольно зажмурился от резанувшего по глазам света. Симонов опустил автомат. Вид у него был встревоженный.
– Ты что, заснул здесь? Кричу, кричу – не отвечаешь…
– Я нашел ее, Олег. Нашел книгу.
– Ага, понятно, – сказал снайпер. Он глядел за спину лейтенанта, на сидевшего на детской кровати мертвеца. – Пойдем отсюда, на улице покажешь…
Симонов, не дожидаясь лейтенанта, торопливо затопал по лестнице. Комков наклонился за фонарем. Его взгляд упал на смутно светлеющую в темноте Лизу. Он поднял куклу и усадил ее обратно в кузов игрушечного автомобиля.
– Спасибо, Лиза, – сказал ей Андрей напоследок.
Снайпер ждал его во дворе. Комков жадно вдохнул ночного воздуха. Безоблачное небо было густо усыпано звездами.
– Пойдем отсюда куда-нибудь подальше, – попросил Олег.
Торчать на центральной улице поселка не хотелось. Миновав покосившийся сарай, они пересекли заросший огород и, не сговариваясь, уселись у каменного забора.
– Что-то наши запаздывают, – сказал Симонов, посмотрев на часы. – Черняк давно уже всех должен был на уши поставить.
Лейтенант сунул ему книгу. Симонов отложил автомат, отобрал у лейтенанта фонарь, пояснил:
– Дай сам погляжу… Ты же знаешь, не люблю, когда через плечо подглядывают…
Комков пожал плечами и отвернулся. На него навалилась усталость. Он не заметил, как задремал. На этот раз без всяких сновидений.
Проснулся он быстро, примерно через четверть часа, от холода. Как ни странно, короткий сон немного освежил. Комков сладко зевнул, потягиваясь.
– Посмотрел? Как впечатления?
– Странная книга. – Голос у Симонова был задумчивым. – Ни единого слова по-человечески… Одни картинки. И смотреть на них как-то… тяжело. Ворочается что-то в душе… – Снайпер вернул книгу. – Спрячь ее, Андрюха, и никому больше не показывай. Чужая вещь, опасная.
Лейтенант убрал книгу за пазуху.
– Однако холодновато, – пожаловался он, ежась.
– Я в этот поселок больше ни ногой, – сказал снайпер. – Лучше здесь померзну… Сколько воюю, а мерещиться в первый раз начало…
Лейтенант настороженно замер.
– Что тебе мерещилось? – спросил он.
Снайпер ответил не сразу. Он задумчиво поглаживал приклад автомата.
– Да так, ерунда разная, – проговорил Симонов наконец.
По его тону было ясно, что он успел пожалеть о своих словах. Лейтенант ждал продолжения, но его не последовало. Такое со снайпером иногда случалось. Как его теперь ни пытай – не скажет ни слова. Пока сам не захочет… Но что-то его там определенно напугало.
Комкову и самому не хотелось устраиваться на ночлег в мертвом поселке. Глядя в сторону темных домов, он почти опасался, что вот сейчас, или через минуту, в каком-либо окне зажжется свет, он увидит тени людей, когда-то населявших это место…
