Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Мною установлено, что после попытки вооруженного мятежа группа заговорщиков, среди которых были главные специалисты проекта, была уничтожена атомным боевым зарядом. Считать, что они спаслись, представляется в высшей степени безрассудным. Во время мятежа также уничтожены все работоспособные опытные образцы системы, позволявшей перемещать линкор класса «Королева Елизавета», и даже, возможно, больше. Принцип работы системы не известен. По отрывочным источникам удалось установить, что каким-то образом это связано с генерацией электрического поля сверхвысокой частоты.
Вполне вероятно, что в Европе имеются законсервированные установки «Ипсилон» (например, в Австрийских Альпах или на побережье), но пока никаких подтверждений того, что эта технология была применена, нет. Не удается также пока завладеть и технической документацией. Согласно информации, которую мне удалось получить от источника в Базе 211, вся документация и часть архива Анненербе в день мятежа пропала. (Похищена мятежниками, уничтожена, либо спрятана.)
Продолжаю дальнейшие поиски.
С уважением, подлейтенант Эдвард Хэйз.
Глава 6
«Et le ciel de Paris a son secret pour lui»…[21]
Война — преступление, которое не искупается победой.
Анатоль Франс
(Буэнос-Айрес, 1963 год)
Четырехмоторный реактивный «Дуглас-8» французской авиакомпании следовал по маршруту Буэнос-Айрес — Сан-Паулу — Париж. На посадку пригласили пассажиров 1-го класса. В небольшой, но очень пестрой группе людей выделялся один джентльмен в костюме из альпаки Сури цвета кофе с молоком и легкой проседью на висках. Выправка и походка выдавала в нем отставного военного. Возможно, даже инвалида войны, поскольку джентльмен не выпускал из рук трость черного дерева с увесистым набалдашником из желтого металла, который он постоянно прикрывал руками в перчатках виленевой кожи. Багажа у джентльмена совсем не было. К перемене мест он относился равнодушно, а взгляд человека, которого трудно чем-либо удивить, выдавал в нем заядлого путешественника.
На таможенном контроле джентльмен показал паспорт апатрида — лица без гражданства. Он оказался в полном порядке. Затем проследовал в зал ожидания. Дверь перед ним предупредительно открыл стюард.
— Вы летите в Париж? — поинтересовался на скверном французском сосед по креслу — человек с явно выраженными семитскими признаками, лысоватый и круглоголовый, когда пассажиры заняли свои места в лайнере. Суетливый и жизнерадостный, с короткой щеточкой усов, придававшей ему определенное сходство с 1-м фюрером Рейха, он выглядел довольно нелепо, но, вероятно, это его ничуть не смущало.
— В Париж, — ответил джентльмен в костюме из альпаки. — А потом в Цюрих.
— В Цюрих! — оживился сосед. — Я тоже лечу в Цюрих. Я родом из Цюриха!
— Это прекрасный город! — произнес джентльмен, переходя на немецкий. Если родом из Цюриха, то и нечего дурака валять. Разговаривать на этом уродском французском. Швейцарский немецкий тоже то еще удовольствие, но хотя бы не французский…
— Вы бывали раньше в Цюрихе?
— Да, знаете ли, мне много где случалось бывать за свою жизнь. Баварские Альпы — родина моей матери.
— Представляете, ни разу не был в Мюнхене! Не сомневаюсь, что и это прекрасный город. Вы — финансист?
— Да нет, скорее промышленник. Мой бизнес — шерсть. В последнее время она неплохо продается.
— По вашему костюму это можно было бы понять, — усмехнулся швейцарец-еврей. — Такой выделки альпаки днем с огнем не сыщешь…
— А вы — финансист?
— Как вы догадались?
— Ну, во-первых, потому что вы спросили, а потом родиться в Цюрихе и не быть финансистом — это просто как-то даже э-э… необычно, я бы сказал.
— Да, я руковожу подразделением в Swiss Credit? — не без гордости отметил швейцарец.
Самолет начал разбег, реактивные двигатели взвыли, и дрожь по плоскостям передалась на корпус.
— О боже! — выдохнул банкир. — Как же я боюсь этих самолетов.
Промышленник шерсти лишь слегка поднял брови.
— Говорят этот «Дуглас» преодолевает звуковой барьер. Как же давно я этого не делал…
— Вы служили в авиации?
— Мне случалось летать куда быстрее 1,12 Мах…
— Ну, тогда я спокоен, если со мной такой специалист… Мадмуазель! — Банкир окликнул стюардессу. — Принесите, пожалуйста, коньяку!
Швейцарец посмотрел на соседа, но тот сделал вполне определенный отрицательный жест. Другое дело — сама стюардесса… Ляжки у нее — что надо, вот умеют же некоторые бабы одеваться так, как будто они голые, хотя вроде бы и все тряпки на месте. А бар в 1-м классе, ну да, и что? Я вашего французского коньяка, что ли, не видел?
— Вы долго намерены пробыть в Париже?
— Пару дней, надеюсь… Если все сложится правильно. Дело-то там у меня не долгое, но хочется побродить по старым парижским улочкам, вспомнить боевых товарищей.
— Вы воевали в Париже? — удивился швейцарец.
— Я воевал больше на море, а Париж… Париж — это несколько прекрасных мгновений перед адом…
— Вы правы… Я успел покинуть Париж весной 40-го… Сколько же лет прошло… двадцать… три… И тогда мне тоже было двадцать три… Зачем вы в Цюрих? По делам?
— Ну да… Надо разыскать кое-какие счета, вообще привести дела в порядок…
— Вы получили наследство?
— Ну, можно и так сказать… Я опекун одного очень богатого молодого человека.
— Поздравляю…
— Ну с наследством если и поздравляют, то явно не в моем случае, я потерял жену и сына… почти.
— Почти потеряли? Это как?
— Жену потерял окончательно, а сын — сын… а, лучше не думать даже об этом. Он в хорошей клинике, может быть, даже в лучшей в Америке клинике, но мозг его уже, боюсь, не восстановится. Наркомания…
— Это ужасно… Молодежь просто с ума сошла… Что это вообще такое! Какие-то «Жуки», «Перекати-поле», хиппи… Знаете, что я скажу, вы, может, меня обвините в ретроградстве, но раньше такого не было… Это ж черт знает что! Мы преодолели такую страшную войну, думали, что теперь-то все будет наконец-то хорошо. Жить бы да жить, а вот прошло 20 лет — и молодые превращаются в каких-то зверей просто. То молодых убивали на войне, а теперь они убивают себя сами. Как бороться с этим?
— Это вы меня спрашиваете? Меня, который не смог уберечь сына от этого… — Шерстепромышленник задумался. — Да, по большому счету я утратил контакт с ним не вчера, и даже не позавчера… Надо было раньше думать, когда он с битниками еще связался, эта ублюдочная уорхоловская компания… Да что там я! Вон Мориссон[22]— контрадмирал и то…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
