— Почему такая тишина? — спросил Тор у проводника. Опол, видимо, бывал в Бурге, во всяком случае, вопрос капитана его не удивил:
— В Храме все должны работать, бездельников у нас нет.
— А кто не хочет работать?
— Тот не будет жить.
— Разумно, — усмехнулся Тор.
Дом Чирса вызвал у меченых легкое недоумение. Его нельзя было назвать убогим, но он сильно проигрывал суранским дворцам, которыми они вдоволь налюбовались, проезжая по улицам Азрубала. Реакция меченых позабавила Опола.
— Не все золото, что блестит, — сказал он. — Дворцы и дома суранцев построены из глины, а этот дом настоящая крепость. Он принадлежал когда-то посвященному Ахаю, а еще раньше его отцу.
— Небогатый, судя по всему, был человек, — ехидно за метил Ара.
— Этот дом был построен более ста лет назад, когда Храм окончательно утвердился в Азрубале.
К удивлению меченых, дворец внутри выглядел куда более роскошно, чем это можно было бы подумать по его скромному внешнему виду, а главное, он оказался куда просторнее. Основные его помещения находились под землей, и меченых это обстоятельство поразило больше всего.
— Зачем же лезть под землю, когда наверху столько места?
Ара озабоченно осматривал гладкие блестящие стены, которые отражали его удивленную физиономию, словно гигантские зеркала.
— Вероятно, у горданцев были на то веские причины, — заметил Рэм.
Если судить по его растерянному виду, то он тоже сталкивался с подобными сооружениями впервые. Меченые и суранцы заполнили огромный зал подземного дворца, но волоса их звучали глухо и неуверенно.
— Я бы предпочел спать наверху, — сказал Сизарь и осторожно провел по блистающему белизной столу грязным пальцем.
— А в этом доме живет кто-нибудь? — спросил Ара у суранца.
Опол громко хлопнул в ладоши: стена, в которую с таким изумлением вглядывался Ара, раздвинулась, и навстречу растерявшемуся меченому скользнули десяток женщин. Их лица были прикрыты полупрозрачной материей, зато все остальное было на виду. Ара даже крякнул от изумления и подался назад.
— Девушки помогут желающим смыть дорожную грязь, — сказал Опол, и легкая усмешка заиграла на его губах.
Желающих оказалось хоть отбавляй. Меченых и суранцев обуяла страсть к чистоте, и они гурьбой повалили за азрубальскими красавицами.
— Кто эти девушки? — спросил Тор.
— Рабыни Чирса.
— В Храме существует рабство?
— Храм ведет войны и с лесными варварами, и с кочевниками, а где войны, там и рабы.
Тор лежал в чужом дворце, на чужой постели, в самом центре чужой страны, и даже женщина, обнимавшая его в эту ночь, была чужой. Только мысли в голове были его собственные. Старые тревожные мысли, от которых он не мог избавиться все эти дни. Прав он или нет, столь неосторожно вверяя судьбу своих людей в руки чужака Чирса? То, что он увидел на землях Храма, не вселяло в него уверенности. Как ни крути, а это чужой мир, плохой или хороший, но чужой. Однако кто-то же должен рискнуть первым! Отгородившись от чужого мира рвами и непроходимыми болотами, Лэнд, наверное, сможет просуществовать какое-то время, ну а что потом? Население увеличивается, земли истощаются, Лэнду грозит голод, а голод — это война, это разруха и неизбежный откат назад. Да и вряд ли их оставят в покое: купцы с запада, купцы с востока, собственные растущие потребности... Нет, ни сохранить прежний Лэнд, ни оградить его от чуждых влияний не удастся, а значит, остается один выход: идти навстречу новому миру без страха, не оглядываясь назад. Даже если его нынешняя попытка закончится неудачей и гибелью, то идущим следом будет гораздо легче.
Глава 8ГОРДАН
Дорога от Азрубала к Храму не показалась поначалу меченым утомительной. Однако на исходе дня Опол стал проявлять беспокойство, он то и дело вырывался вперед, вбирался на невысокие плоские холмы, являющие собой главное разнообразие унылого пейзажа, и напряженно вглядывался в горизонт. Тору поведение проводника нравилось все меньше и меньше, похоже, он просто заблудился в бескрайней степи.
— Или водит нас за нос специально, — высказал свое мнение Рэм.
Лейтенант суранцев выглядел усталым и раздраженным, он то и дело покрикивал на своих людей, не менее командира хмурых и возбужденных.
— Ты заблудился? — прямо спросил Тор у проводника. — Нет.
— Тогда почему мы мечемся по степи как угорелые, вместо того, чтобы двигаться прямо к цели.
— Похоже, нас накрыли.
— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Тор.
— Храм пытается достать нас лучом.
— Я не вижу никакого луча.
— Это не световой луч. Я не знаю его природу, но он вызывает в людях вспышки беспричинной ярости, и они в беспамятстве уничтожают друг друга. Разве ты не ощущаешь его воздействия? Взгляни на своих людей.
До сих пор капитан объяснял поведение суранцев усталостью, накопленной почти за двадцать дней скитаний по чужой стране, но Опол, похоже, был прав, и дело не только в этом. Суранцы вели себя все более агрессивно. Стычки между ними и мечеными вспыхивали ежеминутно. Попытка Соболя навести порядок не увенчалась успехом. Сержант меченых обратился за помощью к Рэму. Всегда спокойный и уравновешенный лейтенант суранцев вдруг неожиданно взорвался и схватился за автомат. Только вмешательство молчунов предотвратило трагедию.
— Но зачем все это? — спросил Тор. — Мы же прибыли по приглашению Геронта?
— Не знаю, — в голосе проводника звучало раздражение. — Чирс предполагал, что все будет по-другому, иначе я бы не взял с собой суранцев. Следует разоружить их, пока они не наделали беды.
— Но ты ведь тоже суранец?
— Я прошел специальную подготовку. А этот луч предназначен для варваров, чтобы не подпускать их к стенам Храма. Я много раз слышал об этом, но сталкиваюсь с его действием впервые.
— Может, нам повернуть обратно?
— Думаю, что мы не успеем вырваться.
Тор подозвал второго лейтенанта и объяснил ему ситуацию. Ара был удивлен и не сразу понял, что от него требуется:
— Твой Опол просто спятил! Почему мы должны ему верить?! Суранцы наши старые товарищи, проверенные в боях.
— Делай, что тебе говорят! — рявкнул Тор на лейтенанта.
Надо было что-то предпринимать и немедленно. Тор отдал приказ остановиться. Изнуренные переходом люди даже не стали расседлывать коней. Капитан не настаивал — любой его приказ мог отозваться вспышкой ярости суранцев, тесной группой сгрудившихся у костра. Тор почти физически ощущал исходившую от них опасность. Воздух был перенасыщен ненавистью. На какое-то время Тору показалось, что он задыхается и сейчас закричит, призывая меченых к бою. Он тряхнул головой и рванул ворот рубахи — стало легче. Подошел Кон и присел рядом с капитаном прямо на раскаленную землю. Невозмутимо-строгое лицо молчуна было покрыто слоем пыли. Пылью насквозь пропиталась его одежда. И весь он, казалось, состоял из пота и пыли. Пыль скрипела у него на зубах, и Тор содрогнулся от отвращения.
