— Вы это чего? — нахмурилась бабка, на всякий случай засучивая рукава. — Вы кто?
Она, конечно, спросила просто так, для оттяжки времени, поскольку ясно видела, кто это.
— Мы — горные гномы! — соврал тот, кто вылез первым.
— У нас и справка есть! — добавил второй, почесывая задницу.
— Нас барон послал, — пояснил третий.
У Яги отлегло от сердца. Значит, не соврал бывший чрезвычайный посол! Как ни крути, хоть он и подлец, но все-таки обстоятельный мужчина! Ах, если б ей удалось, как говорил барон, сделать «пластический операций на морда»!
Создания тут же осклабились и закрутили хвостами. Очевидно, они умели читать мысли.
Яга тут же насупилась и сверкнула глазами:
— Сможете доставить меня и вон этого… к шефу?
— Это мы могем! — отчего-то сильно обрадовался первый. — Потому мы и здеся!
— А.как быстро? — засомневалась Яга.
— Ты и крякнуть не успеешь, красавица! — сказал второй.
— У нас тут дорога торная! — добавил третий. — Полезай в дыру, а мы все устроим!
Яга спрыгнула в яму, нагнулась и действительно увидела дыру. Подземный путь шел по наклонной вниз и был скользким, словно сделанным из льда. Тут старуха вспомнила, что сарафан у нее сзади прогорел насквозь, охнула, попыталась распрямиться, но не смогла. Цепкие мохнатые лапы бесстыдно обхватили ее сзади, и она заскользила вниз с сумасшедшей скоростью.
Облапивший ее «гном» то трясся, как в лихорадке, то ухал, словно филин. Было ясно: что-то он там выкаблучивает, но она никак не могла сообразить — что, поскольку труба, по которой она мчалась, как снаряд, то поднималась, то опускалась, то вдруг неожиданно поворачивала. Яга злобно рыкнула и вдруг вылетела из темноты, вписалась головой в каменную стену и на мгновение потеряла сознание. Когда она пришла в себя, перед ней стоял фон дер Шнапс собственной персоной. Он улыбался, удовлетворенно потирая большие костистые руки:
— Ну, как прошло путешествий?
Яга мстительно оглянулась. В трубе слышалось какое-то пыхтение. Вслед за этим оттуда, скорбно задрав ноги, выпал граф Рокфор. Из трубы выглянула ухмыляющаяся физиономия, подмигнула Яге и скрылась. Яге хотелось сплюнуть с досады, но она сдержалась, глянув на барона:
— Где мы?
— О! Ви в полный безопасность. Это есть мой апартамент! Я есть экономический советник у Тюбетейк-паша. Под его властью вся эта цветущая часть Урмыния!
— А не цветущая? — спросила Яга, показывая осведомленность в европейских делах.
— А не цветущая, — мрачно сказал фон дер Шнапс, на мгновение забыв о немецком акценте, — в лапах графа Дракоши. Впрочем, располагайтесь, Миледи! А я распоряжусь, чтобы вам принесли нови платье унд привели в порядок бедни граф. А после мы обсудим наши дела!
Ягу отвели в ванную комнату. Такой красоты Миледи не видела никогда. Все помещение было отделано блестящей голубоватой плиткой. У стены стояло огромное корыто с теплой водой, а рядом какой-то непонятный урыльник с бачком, назначения которого бабка не поняла. По дну бачка текла прозрачная водичка, и Яга, согнувшись в три погибели, утолила жажду из этого жалкого родничка.
«Культура! — подумала она восторженно. — Оно хоть и неудобно, но надоть привыкать!»
От одежды остались жалкие огрызки. Яга сбросила их на пол и с наслаждением бухнулась в ванну, подняв тучу брызг и стукнувшись головой о железную закраину.
Во как! То ли еще будет! Она зажмурила от удовольствия глаза, а когда их раскрыла, обнаружила рядом трех мускулистых девах, которые сноровисто принялись ее тереть, мять, мыть и умащивать. Яга попыталась сопротивляться, но не сладила, махнула рукой и закряхтела от удовольствия. Пусть трудятся, им же хуже.
Пока отпаривали Ягу, фон дер Шнапс дал распоряжение привести в человеческий облик Рокфора, а сам поспешил к Тюбетейк-паше. На самом деле этот паша, как и все его подданные, был натуральным урмынцем, имел косую бороду, косую ухмылку и вечно косые глаза. А когда он признал власть туранского Салтана, его скосило на левую сторону целиком, и он стал ходить, выписывая круги и зигзаги. Местная знать и преданные ему янычары сочли это признаком высокого ума. Они думали, что именно в этом и заключается политика: ходить кругами и зигзагами.
На одном из таких крутых поворотов он сошелся с фон дер Шнапсом и тут же сделал его советником по международным делам. Салтану он писал верноподданнические письма, а первому министру время от времени высылыл кубышку с дукатами. Салтан писем не читал, поскольку все время проводил в кумарских грезах. Зато первый министр подарками был очень доволен, урмынского наместника считал ценным работником и собирался продвигать его по служебной лестнице.
Вообще отношения в салтанате были очень простые: либо тебя продвигают вперед, либо «секир башка». Потому Тюбетейк-пашу и сносило набок. Дукаты заканчивались, а стало быть, впереди маячила перспектива «секир башки». Тут-то и подвернулся фон дер Шнапс. Не скупясь, он платил звонкой монетой за некоторые услуги.
Услуги были пустяковые: время от времени совершать набеги на окраины Великого княжества Лодимерского, пакостить из-за угла и всячески портить отношения Салтана с Русью. Правда, была и у Тюбетейк-паши своя печаль: маленький, но свободный кусочек Урмынии, который находился под суровой рукой графа Дракоши. Строптивый граф не захотел покориться Салтану и подался в вампиры, а вместе с ним и все местное население. Теперь паша боялся не только «секир башки», но и тайных агентов Дракоши.
Наместник попытался встретить своего советника с распростертыми объятиями, но его привычно скосило на сторону, и он промахнулся, обдав Шнапса запахом самогона и бочковой капусты. Этих запахов барон не любил и поэтому сам сделал изрядный зигзаг.
— Рад вас видеть барон! — проворковал Тюбетейк-паша, продолжая по инерции выписывать круги. — Вы для меня всегда желанный гость! Садитесь, отведайте водочки, грибочков соленых, капустки… а может, мясца? Я специально держу для вас петушка из Хамбурга!
Фон дер Шнапса передернуло. Тем не менее он сделал шаг назад и с полупоклоном произнес:
— Рад приветствовать ваше высочество! Право, не стоит беспокоиться! Я не ем петухов в рабочее время, даже хамбургских! У меня к вам небольшой, но серьезный разговор.
Тюбетейк-паша несколько удивился тому, что барон заговорил без акцента. «Может, это агент Дракоши?» — подумал он и принялся кружить с удвоенной скоростью. Барон тоже понял, что допустил промашку. Он улыбнулся, махнул рукой и присел на подушку, подвернув под себя ноги по-восточному. И тут же взвыл, потому что едва не вывихнул обе конечности.
— Доннерветтер! Пятнадцать крутой ди ман на сундук айн труп! И бутылка пепси…
Услышав знакомый акцент, паша облегченно вздохнул и сузил нарезаемые круги:
— Ах, дорогой барон, как вы вовремя пришли! Я только что написал письмо туранскому Салтану… Оно полно нежности и преданности. Салтан его обязательно прочтет. И, как всегда, первый министр, его сиятельство Мустафа ибн Гашиш ждет от меня…
