В более теплой среде В. не столь ограничены в выборе внешнего вида. В присутствии других разумных существ они имитируют их характерные особенности, начиная с общей формы строения скелета, конфигурации конечностей и кожного покрова, и кончая такими деталями, как цвет глаз, наличие волосяных фолликул и поведенческий стереотип. Предел их подражательных способностей до сих пор неизвестен. («Не суди о варнианке по теплу ее улыбки».)
ИСТОРИЯ. Вся история В. представляет собой непрерывную битву с одолевающим их расу сумасшествием. Если какое-то живое существо и демонстрирует несоответствие между наличием разума и рациональностью поведения, то это В. Археологические источники, обнаруженные человеческими и кекропийскими исследователями, показывают, что цивилизация В. прошла, как минимум, через пять внезапных и всеобщих упадков, сменявшихся затем медленным подъемом из состояния варварства. Каждый упадок наступал неожиданно, после длительного периода стабильного мирного развития. Установленная продолжительность такого цикла колеблется в пределах от сорока тысяч лет (Второе Затмение) до семидесяти тысяч (Четвертое Затмение).
В связи с чрезвычайной скудостью сохранившихся записей об этих пяти катастрофах, реконструирование событий прошлого представляет значительную трудность; тем не менее факт расселения В. по четырнадцати планетам двенадцати солнц на протяжении трех разных эпох доказывает, что по крайней мере в эти временные периоды была достигнута высокоразвитая технология.
Письменная история В. охватывает двадцать две тысячи лет и восходит к началу Шестого Возрождения.
КУЛЬТУРА. Современная в-ская цивилизация представляет собой спокойное, неэкспансивное и, очевидно, стабильное общество. Таковым оно является уже тридцать тысяч лет. Признаков наступления шестой общевидовой катастрофы пока не замечено. Тем не менее, в 2731 г. Э. симбиот Пер'натон-Магреу (ПМ) сделал вывод, что оснований для благодушия нет. Именно анализ в-ской культуры, произведенный ПМ, привел к ограничению численности в-ских колоний четырьмя тысячами особей где бы то ни было, за исключением первичных четырнадцати миров.
Занявшись систематическим исследованием в-ских языков, ПМ установил, что они включают более 140 семантических групп, наречий и местных диалектов, причем ни один из них не содержит ни одного слова, отвечающего понятиям цинизма, самокритики или скептицизма. Исследования также выявили, что главный коллапс имел место только на Эварноре, а упадок колоний являлся лишь следствием материальной зависимости от центра клайда. Кроме того выяснилось, что несколько коллапсов произошли по совсем другим причинам. Наконец, ПМ отметил, что непосредственное изучение в-ского мозга установило отсутствие в нем самосдерживащего комплекса.
Таким образом, ПМ пришел к выводу, что в-ские упадки – это резонансный феномен, следствие положительной обратной связи в больших группах В. Не обладающие необходимым разумным скепсисом. В. исключительно уязвимы к отрицательным самовлияниям. Деструктивные настроения, беспрепятственно распространяющиеся среди всего населения, питают сами себя до тех пор, пока в-ские индивиды не доходят до критической точки, утрачивая способность к рациональному мышлению. Эпидемия этой интеллектуальной чумы оканчивается только с коллапсом цивилизации, который сопровождается потерей скоростных средств связи между большими группами населения.
Абсолютный нижний предел численности В. для проявления данного феномена, согласно расчетам ПМ, равен двадцати тысячам особей. Признаки начинающейся нестабильности различить невозможно, пока число вовлеченных в нее индивидов не превысит нескольких миллионов. Существующий лимит в четыре тысячи обитателей для размеров нормальной колонии представляется чрезвычайно консервативным.
«Всеобщий каталог живых существ (подкласс: разумные)»
Без радиомаяка им вряд ли удалось бы отыскать корабль Луиса Ненды. Дари все больше убеждалась в этом, по мере того как «Летний сон» приближался к нему. Последние сто километров они летели сквозь скопище обломков – кусков камня, водяного и аммиачного льда размером от горошины и до здания. Даже мелкие частицы представляли опасность. Вдобавок этот хаос рассеивал радиосигналы, поэтому определять точное местонахождение «Все – мое» пришлось методом проб и ошибок.
– Ничего не понимаю, – пожаловался Ханс Ребка. – Почему здесь столько фрагментов, и все они сосредоточились вокруг корабля? Мы едва успеваем увертываться. – Он сидел за пультом управления, Каллик рядом с ним. Дари вернулась на койку, а Ж'мерлия остался на Дрейфусе-27 с подробным списком неотложных дел и наказом исследовать и, при необходимости, подновить старые штольни и шахты.
– Это не случайно. – Каллик все еще отслеживала осколки, используя для расчета траекторий засечки по радару. Она свистела и пощелкивала сама себе, когда ей удавалось пополнить базу новыми данными. – Если бы эти фрагменты вращались вокруг Гаргантюа по нормальным орбитам, они давно бы рассредоточились и образовали к-к-кольцо с Гаргантюа в центре. А поскольку этого не произошло и поскольку физические законы здесь не прекращали своего действия… – Она нагнулась вперед и всеми своими черными глазами уставилась в экран дисплея. – Цык-цык. У меня, кажется, есть объяснение. Скажите мне, если тоже в-в-видите. Нет ли какого-то другого объекта в месторасположении «Все – мое»?
Дари встала с койки и подошла посмотреть картинку на дисплее. Среди рассеянных отражений она разглядела какое-то подобие светлого круга – именно в том месте, где, по расчетам, находился корабль Луиса Ненды.
– Я что-то вижу. Ханс, это еще один планетоид в самой середине. Это объясняет, откуда взялась такая каша. Облако из обломков вращается вокруг него, в то время как сам объект движется по орбите вокруг Гаргантюа.
– Я с-согласна. Это действительно причина, по которой обломки не рассеялись.
– Но от этого загадок только больше, а не меньше. – Ханс Ребка отрегулировал контрастность дисплея так, чтобы светлый круг более отчетливо выступил на окружавшем его фоне. – Взгляни-ка на него. Он очень мал – несколько километров в поперечнике, не более. При обычном наблюдении мы никогда бы его не обнаружили.
– Ты имеешь в виду, что масса объекта не столько велика, чтобы удерживать тела на собственной орбите?
– Именно. Но это ему удается. И нас притягивает к нему. Я вынужден вносить поправки в наш собственный курс.
В то время как тело на экране дисплея увеличивалось в размере и приобретало все более отчетливую форму, «Летнему сну» приходилось пробиваться сквозь все более густую завесу из микро- и макрочастиц.
– Посмотри на его конфигурацию, – тихо сказала Дари. – Если это не правильная сфера, то она по, крайней мере, таковой кажется.
Каллик тем временем наложила последний пеленг на сетку большого дисплейного экрана. Стало очевидно, что корабль Ненды либо находится на поверхности шара, либо очень близко к нему. Некоторое время хайменоптка молча изучала совмещенные картинки.
– "Все – мое" не движется относительно планетоида. Там, должно быть, достаточная гравитация на поверхности, чтобы прочно удерживать его на месте.
