— Сволокли в мусорный контейнер, как велела Стиви Рей. Там на улице холодрыга адская, так что их тушки просто замерзнут, как бройлеры в морозилке. Из-за непогоды и проблем с электричеством у людей нескоро дойдут руки до мусора, так что у нас есть время подумать, что делать с ними дальше.
— О, боже! — побледнела Мэри Анжела.
— Вы бросили их в мусорные контейнеры? — вдруг завизжала Стиви Рей. — Как вы могли?! Разве я приказывала вам бросить их туда?
— Ш-ш-ш-ш! — грозно шикнула на нее Крамиша, а остальные зрители недовольно обернулись.
Сестра Мэри Анжела жестом поманила нас за собой, и мы все пятеро на цыпочках прошли к лестнице и поднялись в коридор.
— Даллас, как ты мог бросить их в мусор! — заорала Стиви Рей, как только мы очутились от недолеток на безопасном расстоянии.
— А что я должен был с ними сделать? — теряя терпение, огрызнулся Даллас. — Выдолбить в мерзлой земле могилу и прочесть молитву? — Он покосился на сестру Мэри Анжелу и виновато вздохнул: — Простите, сестра, я не хотел богохульствовать. Мои родители тоже католики.
— Тебе не за что просить прощения, сын мой, — ответила аббатиса, но я видела, что она глубоко потрясена всем этим разговором. — Трупы… Боже мой, я даже не подумала об этом!
— Не беспокойтесь, пожалуйста! — пробасил Хит, смущенно дотрагиваясь до ее руки. — Честное слово, не забивайте себе голову! Вам не придется иметь с ними дело. Я понимаю, каково вам сейчас. Столько всего за одну ночь: крылатый урод, Неферет, пересмешники, да еще…
— Они не могут оставаться в мусорном контейнере! — рявкнула Стиви Рей, словно не слыша его слов. — Это неправильно!
— Почему? — спокойно спросила я.
На самом деле я не чувствовала никакого спокойствия. На протяжении всего этого разговора я не сводила глаз со Стиви Рей и с нарастающим страхом понимала, что с моей подругой происходит что-то очень и очень серьезное.
В довершение всего Стиви Рей вдруг разучилась смотреть мне в глаза. Вернее, она упорно старалась этого не делать.
— Потому что это неправильно, вот почему, — повторила она.
— Но они были чудовищами, наполовину демонами! Они с превеликим удовольствием убили бы всех нас, если бы Калона дал им отмашку! — медленно произнесла я, тщательно подбирая слова.
— Наполовину демонами, говоришь? — по-звериному ощерилась Стиви Рей. — Не подскажешь, какая у них вторая половина?
Слегка растерявшись, я замешкалась, но Хит поспешил прийти мне на помощь.
— Птичья?
— Нет, — рявкнула Стиви Рей, даже не удостоив его взглядом. Теперь она в упор смотрела на меня. — Птичье обличье у них как раз от демона. По крови они полудемоны-полулюди, Зои Редберд. Люди — слышишь? И я сожалею об их человеческой природе и считаю, что она заслуживает большего, чем мусорная свалка!
Что-то в ее глазах и в голосе насторожило меня. Все это мне не нравилось, очень не нравилось. И я ляпнула первое, что пришло мне в голову:
— Не маловат ли повод для жалости? Случайная доля человеческой крови еще не делает существо человечным!
Глаза Стиви Рей вспыхнули, и она отшатнулась от меня, как будто я ее ударила.
— В этом и заключается разница между тобой и мной, — процедила Стиви Рей.
И тогда я вдруг поняла, почему Стиви Рей жалеет пересмешников. Она почему-то видела в них себя.
Стиви Рей умерла, но затем, благодаря тому, что я только что высокомерно назвала «случайностью», воскресла, правда, лишившись большей части своей человечности. Затем, по воле еще одной «случайности», она сумела ее вернуть. Не удивительно, что она жалела мертвых пересмешников, ведь кому как не ей знать, каково это — быть наполовину человеком, наполовину чудовищем!
— Постой, — тихо сказала я, отчаянно жалея, что мы с ней не в Доме Ночи и не можем поговорить по душам, как когда-то. — Есть огромная разница между случайным рождением в образе чудовища и тем, что случилось с существом уже после его рождения. В первом случае ты просто рождаешься таким, какой есть, а во втором тебя против воли пытаются превратить во что-то тебе чуждое!
— Чего? — не понял Хит.
— Мне кажется, Зои пытается разобраться, как можно жалеть пересмешников, не имея с ними ничего общего, — перевела мои слова сестра Мэри Анжела. — Думаю, она права. Это были злые и темные существа, и хотя смерть всегда расстраивает меня, я понимаю, что они должны были умереть.
Стиви Рей отвела глаза.
— Никто из вас ничего не понял. Я думаю совсем не об этом, но не желаю больше об этом говорить, — она повернулась к нам спиной и пошла прочь по коридору.
— Стиви Рей! — окликнула я ее.
Но она даже не обернулась.
— Пойду, разыщу Эрика и проверю, все ли спокойно, — громко сказала Стиви Рей на ходу. — Потом поговорим. — Она подошла к ведущей наружу двери и с грохотом захлопнула ее за собой.
— Вообще-то она обычно так себя не ведет, — пробормотал Даллас.
— Я буду молиться за это дитя, — прошептала сестра Мэри Анжела.
— Прошу вас, не беспокойтесь! — поспешил утешить ее Хит. — Она сейчас рысью примчится обратно! Скоро рассвет, а она не переносит солнца.
Я провела рукой по лицу. Богиня, и что мне теперь делать? Броситься за Стиви Рей, догнать, схватить за плечи и вытрясти из нее все, что она от меня скрывает? Но у меня не было на это сил. Просто не было, и все. В конце концов, я ведь тоже не железная! Я ведь не успела даже разобраться с воспоминаниями А-и. И они по-прежнему теснились на заднем плане моего сознания, подобно постыдной тайне, о которой не хочется не то, что рассказывать, но и просто думать.
— Зои, ты в порядке? По-моему, ты уже засыпаешь стоя, как пони. Да мы все с ног валимся, — зевнул Хит.
Я поморгала и устало ему улыбнулась.
— Это точно. Пойду-ка я спать. Только сначала на минутку заскочу проведать Старка.
— На одну минутку! — строго напомнила мне сестра Мэри Анжела.
Я кивнула и, стараясь не смотреть на Хита, сказала:
— Ну… тогда, до скорого. Увидимся часиков через восемь или типа того.
— Доброй ночи, дитя мое, — аббатиса обняла меня и шепнула: — Да хранит тебя Пресвятая Дева.
— Спасибо, сестра, — прошептала я в ответ, крепко-крепко обнимая ее.
Когда я разжала объятия, Хит неожиданно взял меня за руку.
Я вопросительно взглянула на него.
— Хочу проводить тебя до комнаты Старка, — как ни в чем не бывало ответил он.
На это мне нечего было возразить. Пришлось пожать плечами и отправиться по коридору за ручку с Хитом. По дороге мы не сказали друг другу ни слова. Рука Хита была теплой и знакомой, и я сама не заметила, как мы зашагали в ногу. Как когда-то… Я уже начала расслабляться, когда Хит вдруг откашлялся.
