Аккуратно заняв облюбованную позицию, я поинтересовался у герольда, сколько времени мне еще чего-то там ждать. После чего предался своему любимому занятию. Начал думать о произошедшем. Гордиться было особо нечем.
С одной стороны, я одержал достаточно убедительную победу над противником, обелив свое имя. И получив право нарисовать очередную «звездочку» на борту командирской машины. Не так уж и плохо: два боя — две победы. А в ближайшей перспективе мне должно кое-что обломиться, в смысле баронского титула и личной звездной системы где-то в захолустье. Другое дело, нужна ли лично мне система, не имеющая в себе ничего ценного. Аристократ, чей домен — планета с индексом аж в целых 17 баллов.[4]На поверхности которой неспособны выжить даже тараканы!
С другой — во всем случившемся виноват прежде всего я сам. Так что не стоит говорить о случившемся присягнувшим мне на верность родовичам слишком подробно. Точную причину вызова на поединок, тип этого поединка и так далее… Обязательно среди бойцов найдется кто-то умный, кто сделает из всей этой истории правильный вывод о том, что Вождь героически преодолевает трудности, которые сам же себе и создает. О чем и поведает своим товарищам по оружию.
Что же касается цены Победы… Сейчас, когда моей жизни больше ничего не угрожало, снова подала свой голос Скупость. Стоимость ремонта на редкость старательно разрушенного мною «Колосса» навскидку должна была составить около двух миллионов кредитов. А еще полтора миллиона я только что, в самом прямом смысле этого слова, сжег. Шесть десятков управляемых ракет за раз. При цене в двадцать пять тысяч кредитов за каждую ракету. С таким наплевательским отношением к финансам мой отряд сделает меня банкротом после первого же сражения!
4
Финт на финте. И финт внутри.
Френк Херберт. «Дюна»
Мои размышления прервал вызов от герольда. Судя по его лицу, на котором читалось недоумение и растерянность, произошло что-то, совершенно не вписывающееся в привычную для этого знатока обычаев, законов и традиций картину окружающего мира.
— Патриарх Мак Сим, поздравляю вас с убедительной победой в схватке! Протокол поединка уже подписан. Вы можете забрать свой экземпляр в любое удобное для вас время.
— Благодарю вас. Как было совершенно правильно заявлено вами перед поединком, Справедливость восторжествовала!
— Кроме того, теперь вы можете заявить свои права на титул барона Прол и соответствующую звездную систему. — Что-то мне эта формулировка не нравится…
— После вчерашнего разговора с юристом у меня сложилось впечатление, что вдовствующая баронесса в настоящий момент уже лишилась своего титула. Поскольку защищающий ее интересы боец — проиграл схватку. Владеете ли вы информацией, которую я должен знать, но о которой мне ничего не известно?
— Поймите меня правильно, возникли непредвиденные обстоятельства. — Да не тяни ты кота за… а переходи к делу. — Увидев гибель своего брата на дуэли, вдовствующая баронесса помешалась от горя. И покончила с собой. Застрелив техников, готовивших меха брата к роковой дуэли. В возникшем при этом пожаре погиб ее единственный сын.
— Мои соболезнования родным и близким покойных, — машинально произнес я положенную в данной ситуации фразу.
— Вы имеете полное право на систему Прол и баронский титул, но, чтобы получить их, вам следует подать заявку в канцелярию Его Величества в течение четверти стандартного года. Все необходимые бумаги будут подготовлены и переданы вам уже к вечеру.
— Еще вопрос, — я заставил шевелиться враз пересохшие губы, — «Колосс», на котором выступил против меня майор Ламас. Он теперь тоже принадлежит мне, либо его следует вернуть владельцам, или передать Его Величеству?
— Сверхтяжелый многоцелевой мех типа «Колосс» пятой модификации является имуществом покойной баронессы Прол. В соответствии с условиями поединка, он немедленно переходит в вашу собственность. Без каких-либо обременений или обязательств с вашей стороны. Сейчас наши специалисты извлекут из машины оставшийся боекомплект во избежание взрыва и проведут ее первичный осмотр на предмет повреждений и возможности транспортировки. После чего…
А вот этого мне нельзя допустить ни в коем случае. Посторонним возле поверженного меха делать абсолютно нечего!
— Видите ли, — довольно невежливо перебил я собеседника, — совершенно случайно я захватил с собой дополнительную группу техников и второй транспортер именно на случай возникновения подобной ситуации. Мне бы хотелось, чтобы мои подчиненные приобрели практические навыки работы в полевых условиях. Поэтому мое желание таково: все должны проделать мои специалисты. — Пусть уж лучше окружающие будут считать меня жадным скупердяем, чем случайно узнают информацию, обладание которой смертельно опасно для ее владельца. А прежде всего — для меня самого…
Какое-то время мы еще распинались друг перед другом, причем в беседе приняли самое активное участие мои секунданты. Попеременно произносящие заверения во взаимном почтении и испытываемом удовольствии от общения со столь вежливыми, внимательными и культурными аристократами. И сожалениями о превратностях судьбы, не дающих нам возможности продолжить его и дальше, ввиду необходимости исполнения срочных и важных дел. Пока, наконец, разговор не был завершен. Уж очень герольду хотелось лично организовать суд над оказавшимися в неподходящее время в неподходящем месте двумя офицерами ВКФ Его Величества, представлявшими интересы проигравшей стороны. Впрочем, с инструкторами учебного центра я встречусь уже этим вечером. На праздничном банкете, посвященном моей Победе и торжеству Справедливости.
Пока бригада технических специалистов грузила на подъехавшие транспортеры (оказывается, на полигон имелся отличный въезд, без всяких зигзагов и виражей!) участвовавшие в бою машины, медики занимались моим пусть незначительно, но пострадавшим организмом. Могу сказать только одно: когда гнусно улыбающийся коновал под местным обезболивающим вытаскивает засевший в твоем теле осколок — это ОЧЕНЬ больно. Обратная дорога полностью выпала из моей памяти. Окончательно я пришел в себя уже на территории учебного центра, где меня встретила радостная толпа поклонников во главе с женой.
Они на руках донесли мое тело до крыльца, с которого мне и пришлось толкать речь на патриотическую тему: «Кто к нам с мечом…» После чего инструкторы и офицеры моего штаба объединенным командным рыком загнали курсантов в учебные классы. А я, никуда не спеша (как известно, бегущий в мирное время командир вызывает у подчиненных смех, а в военное — панику), в промежутках между объятиями и поцелуями с улыбкой объяснил любимой, что ей нужно подготовиться к званому приему, плавно переходящему в романтический ужин тет-а-тет. Ну, там, прическу сделать, платье у портного забрать и вообще, слезы портят ее прекрасное лицо…
