Белинда в ужасе посмотрела на мистера Карлайла — и увидела улыбку на его лице.
Эта улыбка полностью преобразила сурового босса «Бэгшо Индепендент». Перед Белиндой сидел привлекательный темноволосый мужчина с очень светлыми серо-голубыми глазами, резко очерченными скулами и губами, с хорошей фигурой и осанкой. Легкая седина тронула его темные волосы на висках, лицо было довольно загорелым, а присущая Карлайлу бесстрастность придавала ему сходство с индейскими вождями — если, конечно, их нарядить в строгий деловой костюм. Впрочем, сейчас, с распущенным узлом галстука и этой непринужденной позой, он был просто элегантен — никакого официоза.
— Четверть часа.
— Ого! Пари?
— Не верите?
— Не то чтобы… Десять баксов?
— Принимается.
Она повернулась и скрылась в недрах дома. Карлайл улыбнулся и обвел на прощание взглядом кухню.
Идеальная чистота и любовно созданный уют. Деревянные панели, уже знакомые глиняные кувшины и миски, расписные блюда на специальных полочках, кружки на крючках. Сверкающие сковородки — старинные, никакого тефлона. Такой же старинный чайник — с причудливо изогнутым носиком, самодельной деревянной ручкой, залихватски свесившейся набок.
Он обратил внимание, что на этой кухне практически нет бытовой техники. Ни микроволновки, ни посудомоечной машины, ни даже тостера видно не было. Как у них, в Колорадо-Спрингс. Тридцать лет назад…
Мэтью Карлайл подавил вздох и пошел к выходу, подхватив по дороге стоявшую в прихожей сумку Белинды. Его собственная была явно тяжелее.
А, пожалуй, не будет он убивать Хью. Тот, конечно, лентяй и обманщик, но в результате своей халатности совершенно случайно сделал хорошую работу. Карлайл уже и не помнил, с кем ему было так легко и приятно общаться, как с этой удивительной пушистой Белиндой. Пожалуй, они сработаются, и поездка получится удачной.
Белинда набрала воздуха в грудь, зажала рот рукой и решительно шагнула под ледяной душ. Обычно она визжала, не стесняясь, но при Карлайле было неудобно.
Ей вдруг стало жарко под холодной водой. Как странно… Она болтала с ним непринужденно и просто, хотя он — ее босс. Она совершила сразу несколько немыслимых поступков. Может, это вообще не она? Или вчера с нее действительно спало заклятие?
И как знать, не Хью ли Бэгшо его и снял — когда вчера смотрел на Белинду Карр таким странным, ошарашенным и одобрительным… нет, восхищенным взглядом. На нее, мымру, Тумбу, чучело в драных чулках, неловкую слониху в очках… Кстати, не забыть очки.
Она яростно растерлась махровым полотенцем, стремительно оделась и вихрем вылетела из ванной. Быстро собираться ее приучила мать, утверждавшая, что жизнь надо тратить на добрые дела, а не самолюбование.
Проверив газ, выключив свет и щедро плеснув воды в поддоны цветов, Белинда Карр покинула свой дом, отправляясь в дальнюю поездку впервые за тридцать с лишним лет! С ума можно сойти!
Он всю дорогу на нее косился, потому, что твердо решил вспомнить ее фотографию в личном деле. При виде наистрожайших очков в черной роговой оправе в голове забрезжил какой-то образ, но Карлайл решительно его отогнал. Та ужасная баба с гладко зализанными волосами, торчащими ушами и тупым выражением лица, с двойным подбородком и загораживающими пол-лица очками (похожими, впрочем, на эти) никак не могла быть Белиндой Карр. Той тетке, наверное, не меньше пятидесяти… Кто-то из хозяйственного отдела? Неважно.
В аэропорту они сразу сдали багаж и отправились в бутик. Честно говоря, Карлайл ожидал, что Белинда смутится и растеряется в шикарном интерьере, ничем не напоминающем обычный магазин, — но она опять его удивила. Углядела в углу витрину с аксессуарами и склонилась над ней. Вышколенная продавщица с вежливой улыбкой спросила ее о чем-то, Белинда что-то ответила — и через минуту обе женщины уже щебетали вовсю, явно почувствовав родство душ. Продавщица выкладывала на прилавок красного дерева какие-то неведомые финтифлюшки, а Белинда бережно и со знанием дела рассматривала их на свет, вертела так и сяк, а потом что-то объясняла продавщице. Карлайл был искренне изумлен, но, разумеется, держал свои чувства при себе.
Чтобы не терять времени, он подозвал к себе другую продавщицу и вполголоса проговорил:
— Видите мою спутницу? Мы летим на важный… симпозиум, очень торопимся, и нам нужно два-три вечерних наряда. Торжественные вечера, понимаете?
— Конечно, сэр.
— Мне хочется сделать ей сюрприз, но я не силен во всем этом, вся надежда на вас.
— У вашей жены размер…
— Нет-нет, это моя коллега и хороший друг, ничего личного. Прошу вас, подберите сами. И, разумеется, обувь.
— Не беспокойтесь, сэр. Сколько у меня времени?
— До регистрации полчаса. Справитесь?
— Конечно.
Девушка удалилась в зеркальные недра бутика, а Карлайл решил подойти поближе к Белинде и продавщице.
Женщины ворковали о чем-то, известном только им одним.
— … модерн несомненный, и вам не стоит пускать его по такой цене. Вполне возможно, антиквары возьмутся за оценку…
— … не представляете, какой красоты был фиолетовый муар с речным жемчугом и серебряной проволокой! Но та женщина так уверенно говорила об авторской работе…
— … продешевила и она, и вы. Такие вещи по каталогу Сотби последнего квартала стоят не меньше трех…
Карлайл кашлянул — и раскрасневшаяся Белинда обернулась к нему, смущенно улыбаясь. Из-за очков возбужденно сверкали серые глаза.
— Простите меня, мистер Карлайл. Я просто никак не ожидала встретить здесь подобную красоту.
— И что это?
— Понимаете, они продают это, как новодел. Якобы какая-то женщина изготавливает это своими руками. На самом деле это старинные вышивки. Европа начала века, чистый модерн. Возможно, русские эмигранты.
— Ого! Вы разбираетесь в таких вещах?
Она опять улыбнулась, смущенная и довольная.
— Это моя слабость. Обожаю блошиные рынки и развалы секонд-хэнда. Там среди мусора можно найти настоящие сокровища.
— Я думал, вы живете затворницей.
— Честно говоря, в настоящем бутике я первый раз в жизни. Но рынки… Это настоящие вернисажи под открытым небом. Ой…
— Не смущайтесь. Это ваши злосчастные вечерние платья, из-за которых у меня слипаются глаза. Примерите?
— Н-нет…
— Ну и бог с ними. Только обувь все же посмотрите. Я подожду вас в баре, вон он, видите?
— Мистер Карлайл…
Мэтьюс Карлайл, удивляясь сам себе, наклонился к Белинде Карр, легко взял ее под локоток и произнес, интимно понизив голос:
— Мы же договорились — по имени. И не смотрите с таким ужасом. Это не нескромный подарок, а… униформа. Уборщицам выдают халаты и перчатки, машинисткам и бухгалтерам — нарукавники. Вы работаете на фирму в неожиданном для вас качестве, да еще в авральном режиме — фирма просто обязана обеспечить вас униформой. Иначе профсоюз будет недоволен.
