Книга Дыхание скандала - Элизабет Эссекс

— Рад служить, — иронически отсалютовал Джеллико. — В конце концов, зачем существуют пугающие знакомства?

У Антигоны никогда не было знакомого мужчины, не говоря уж о красивом, веселом, дружелюбном молодом человеке, который, похоже, был послан с небес только за тем, чтобы заставить ее рассмеяться. В первый момент, когда он появился в комнате, она была возмущена его вторжением. Правду сказать, она испугалась, услышав, как он входит, но он оказался исключением из правил этого вечера — настоящий джентльмен. Невероятно высокий, стройный, светловолосый, возмутительно красивый, с врожденной грацией аристократа, в непростительно безупречном сюртуке и галстуке. Антигона страшилась, что он отнесется к ней со снисходительностью, как другие бальные болваны.

К ее полному изумлению, он этого не сделал. Он одарил ее лукавой заговорщицкой улыбкой. Эта улыбка была несколько несимметричной, словно ему так безудержно весело, что уголки рта не успевают выровняться.

И с этого момента идея, что она наказана за то, чего не совершала — гм, она таки вышибла дух из мистера Стаббс-Хея, но он сам виноват, — приобрела приятный оттенок.

Если о ней станут болтать, произносить ее имя, прикрывшись веерами, она даст им пищу получше маленького несчастья во время танца. Если она уже слывет безумной, безнравственной и опасной, почему бы ей не позволить себе удовольствие делать, что пожелает? Поставить собственные желания выше маминых обманных затей. Или быть дерзкой девчонкой, как ее назвали.

И пить запрещенный бренди с незнакомым джентльменом это только начало.

В первый раз за долгие месяцы, с тех пор как мама впутала ее в этот фарс, Антигона чувствовала себя почти свободной. Это действительно чудесно — сидеть в слабом свете огня с джентльменом не из родни, потягивать коньяк и обсуждать любую тему, которая придет в голову. От такого удовольствия у Антигоны закружилась голова, словно она из алкоголя почерпнула пьянящую идею свободы.

Но мгновенно пришел ответ, как будто Антигона уже высказала свое безрассудное решение вслух, оповестила весь Гемпшир и Западный Суссекс, дразня мир своим вызовом.

Дверь дрогнула, задребезжал барьер из слабого замка и придвинутого кресла. Потом раздались два резких стука.

— Мисс Антигона? Вы здесь?

Лорд Олдридж.

Антигона вскочила. Гадкий, отвратительный, назойливый человек.

Ее взгляд метнулся от двери к Уиллу Джеллико, который лишь немного обеспокоился и смотрел на нее со смесью осторожности и ожидания. «Что теперь, мой пугающий друг?» — говорил его вид, и ей захотелось рассмеяться, несмотря на заведомо скандальную ситуацию.

— Черт побери! Вам нужно спрятаться, — прошептала Антигона, подгоняя его движением рук.

Нет времени объяснять. Она не совсем понимала инстинктивный порыв сохранить в тайне зарождавшуюся дружбу (если это действительно была дружба) с Уиллом Джеллико, хотя только что решила, что ее не волнует всеобщее мнение, но Антигона чувствовала, что должна это сделать.

Ее пугающий знакомый не запротестовал, он поднялся, с восхитительным проворством двинулся к окнам и с легкостью поднял раму. И уже собрался высунуть голову в дождливую ночь.

— Нет, — горячо прошептала Антигона и схватила его за руку, чтобы остановить. — Слишком высоко и в добавок проливной дождь.

— Тогда где? — Даже в таких трудных обстоятельствах на его лице была улыбка, а в тихом голосе — теплая тень юмора, словно он считал попытки спрятаться идиотскими и тщетными, но все равно их предпринимал. Чтобы доставить ей удовольствие.

Какое замечательное знакомство. Он надежный и замечательно приспосабливается к ситуации.

Так где? Антигона быстро повернулась, высматривая наиболее подходящие места для укрытия. Может быть, от ее репутации ничего уже не осталось, но она не собирается выставлять своего замечательного нового друга на такое бесчестье. Или обрекать его на возможные махинации ее семьи. Ее матушка уже продемонстрировала цепкость и удивительное стремление избавиться от младшей дочери, как от весьма нежеланного груза. И если сорвутся мамины планы относительно лорда Олдриджа, кто знает, не попытается она проделать тот же фокус с ничего не подозревающим молодым человеком?

Было только два подходящих места: под письменным столом и за шторами по сторонам высоких окон.

Джеллико, сообразительный и невозмутимый, как это уже выяснилось, решил за нее. Он опустил оконную раму.

— Шторы.

Он прав. При его росте он ни за что не поместится под столом. Шторы были единственным разумным выходом. Антигона толкнула Уилла ко второму окну, подальше от двери, в темноту за массивным креслом с широкими подлокотниками. Она постаралась помочь, отодвинув тяжелый узорчатый шелк, чтобы ее новоявленный друг мог проскользнуть за штору, но пространство было так мало — вероятно, слишком мало для такого крупного мужчины, зажатого между креслом, столом и стеной, — что в тесноте его сюртук задел ее протянутую руку.

И в этот пьянящий миг Антигона почувствовала сквозь шерсть сюртука ровное тепло его груди. Против собственной воли она наклонилась. К нему. К его надежному теплу.

— Держитесь увереннее, — едва слышно пробормотал он все с той же почти лукавой улыбкой, приподнимавшей один уголок его рта. Джеллико поймал ее руку, словно собирался удержать от падения или, возможно, потянуть к себе в укрытие. — Вы ведь не упадете в обморок? Коньяк мог ударить вам в голову.