Все время, пока посланный небесами благодетель вез Сару иСета домой, то и дело слышался вой сирен. Оба главных городских моста —Сан-Матео и «Золотые Ворота» — через несколько минут после землетрясения былизакрыты. «Золотые Ворота» страшно раскачивались, и несколько человек получилитравмы. Две секции верхнего яруса моста Сан-Матео обрушились на нижний,несколько машин с пассажирами, двигавшихся по нижнему ярусу, были раздавлены.Дорожному патрулю никого спасти не удалось. От рассказов о предсмертных крикахлюдей, запертых в своих машинах, кровь стыла в жилах. Никто не мог предположитьколичество жертв. Одно было ясно: народу погибло много, и тысячи получилиранения. Так, слушая радио, Сара с Сетом ехали в машине, осторожно управляемойврачом.
С самого начала Сара, забравшись на сиденье, назвала адрес ипотом уже всю дорогу до дома не произнесла ни слова, молясь про себя, чтобыдети были живы. Ни дозвониться домой, ни связаться с нянькой и успокоитьсяпо-прежнему не представлялось возможности. Телефоны не работали. Пострадавшийот мощного землетрясения город оказался полностью отрезанным от внешнего мира.Сара сейчас желала лишь одного — знать, что с Оливером и Молли все в порядке.Сет сидел, в немом оцепенении уставившись в окно, и время от времени пыталсявдохнуть жизнь в свой сотовый телефон. Наконец врач затормозил перед их домом —кирпичным особняком с видом на залив, возвышавшимся на самой вершине холма, напересечении Дивисадеро с Бродвеем. На первый взгляд дом не пострадал. Сердечнопоблагодарив врача, Сет и Сара вышли из машины. Сара опрометью бросилась кдому, Сет, совершенно обессиленный, следом за ней.
Когда он догнал Сару, та уже открыла дверь. Сбросив наконецненавистные босоножки, она помчалась по коридору. В обесточенном доме, куда спогруженной во мрак улицы не проникал свет, было непривычно темно. Сарапронеслась мимо гостиной, взбежала наверх и увидела спящую на диване няньку. Унее на руках мирно спал мальчик, а рядом посапывала Молли. На столе горелисвечи. Нянька не шевелилась, но когда Сара приблизилась, встрепенулась.
— Здравствуйте… Боже мой!.. Какое страшноеземлетрясение! — проснувшись, прошептала она, чтобы не разбудить детей.Однако когда в комнату вошел Сет и трое взрослых заговорили, дети сталипросыпаться. Сара увидела кругом страшный беспорядок — покосившиеся на стенахкартины, пару свалившихся на пол скульптур, опрокинутый антикварный карточныйстолик и стулья. Пол был сплошь завален книгами и всевозможными мелкимипредметами. Но главное, дети в порядке, остальное — не важно. Они целы иневредимы. Когда глаза у Сары привыкли к темноте, она сумела различить на лбу уПармани шишку. Нянька объяснила, что, когда началось землетрясение и онабросилась к детской кроватке, чтобы схватить Оливера на руки, на нее рухнулакнижная полка. Слава Богу, подумала Сара, ребенок остался жив и Пармани непотеряла от удара сознание. Во время землетрясения 1989 года в округе Марин такпогиб маленький ребенок — что-то тяжелое свалилось с полки прямо в кроватку.Какое счастье, что эта участь миновала ее сына.
Лежавший на руках у няньки Оливер приподнял головку. Матьвзяла его у няньки и прижала к себе. Молли, свернувшись калачиком, по-прежнемукрепко спала. Девочка напоминала куколку. Родители ласково смотрели на нее,благодаря судьбу за спасение детей.
— Привет, малыш, выспался? — спросила мальчикаСара.
Ребенок спросонья заплакал. Маленькое личико сморщилось,ротик искривился. Нет в мире ничего прекраснее этого звука, подумала Сара, онтак же прекрасен, как та ночь, в которую Оливер появился на свет. Все время сначала землетрясения она сходила с ума от беспокойства за детей. Хотелосьодного — оказаться дома и прижать их к груди. Она наклонилась и нежно коснуласьноги Молли, словно бы желая убедиться, что девочка тоже жива.
— Вот уж вы, верно, страху натерпелись, —обратилась Сара к Пармани. Сет тем временем прошел в кабинет к телефону и взялтрубку: телефон не работал. Как и во всем городе. По дороге домой Сет проверялсвой мобильник, наверное, раз сто.
— Просто нелепица какая-то! — раздраженно бросилон, возвращаясь в комнату. — Хоть бы сотовую связь обеспечили. Что жетеперь делать? Так и жить без связи? Хоть бы завтра наладили.
Однако оба они прекрасно понимали, что это маловероятно.
Пармани предусмотрительно отключила газ, а потому дом неотапливался. Ночь, к счастью, стояла теплая. В обычную для Сан-Францисковетреную погоду они бы продрогли.
— Придется какое-то время потерпеть, — невозмутимосказала Сара. Теперь, когда она держала сына на руках, а дочь лежала рядом надиване, спокойствие понемногу возвращалось к ней.
— Я, пожалуй, завтра съезжу в Стэнфорд илиСан-Хосе, — рассеянно проговорил Сет. — Нужно сделать кое-какиезвонки.
— Ты же слышал от доктора, что все дороги перекрыты. Мыотрезаны от мира.
— Быть этого не может. — Сет бросил взгляд насветящийся циферблат своих часов. — Наверное, надо отправиться прямосейчас. В Нью-Йорке уже почти семь. Когда я доберусь до Восточного побережья,все уже будут на рабочих местах. Мы сегодня завершаем сделку.
— Неужели это не может подождать? — спросила Сара.
Ничего не ответив, Сет побежал наверх. А через пять минутчрезвычайно сосредоточенный, с портфелем в руке, был уже внизу, в джинсах,свитере и кроссовках.
Обе их машины остались под завалами в гараже гостиницы,скорее всего навсегда. О том, чтобы вытащить хоть одну из них, нечего было идумать. Но в любом случае от них было бы мало толку. В рассеянном сумракекомнаты стало видно, как Сет, выжидательно улыбаясь, остановил взгляд наПармани. Олли, успокоенный знакомым теплом и голосом матери, снова заснул наруках у Сары.
— Пармани, не могли бы вы мне одолжить вашу машину напару часов? Хочу попробовать съездить на юг сделать несколько звонков. Хотя,может, сотовый заработает и здесь.
— Разумеется, — не сразу ответила растрепаннаяПармани. Эта просьба показалась ей весьма необычной, а еще более странной —Саре. Ничего более несвоевременного, чем поездка в Сан-Хосе сейчас вообразитьбыло невозможно. Рабочая одержимость Сета и то, что он собирался оставить их втакое время в городе одних, казались какой-то нелепицей.
— Может, все-таки оставишь эту идею? Звонков изСан-Франциско сегодня никто не ждет. Ей-богу, Сет, это просто глупо. Вдруг снованачнется землетрясение? А мы тут одни, и ты не сможешь до нас добраться. Илитого хуже — где-нибудь по дороге на машину обрушится эстакада.
Саре очень не хотелось отпускать мужа, но он решительнозашагал к выходу. Пармани крикнула ему вслед, что ключи в машине, а машина вгараже. У нее была старая, вдрызг разбитая «хонда-аккорд», которая все ещебегала. Сара никогда не позволила бы Пармани возить на этой колымаге своихдетей. За Сета ей тоже было страшно. Машине было не менее десяти лет, апроехала она более сотни тысяч миль. Кроме того, современные средствабезопасности в ней отсутствовали.
