Взявший на себя право принятия решений авангард отправлял втыл отчаянные сообщения через раскаленную оболочку, пытаясь передать своимсоратникам новые координаты вражеского судна. Но их сигналы перекрывалисьрадиацией, сочившейся из сброшенных энергопоглотителей, и в итоге за тысячнуюдолю секунды мимо «Рыси» проскочило еще три тысячи «стайников».
В конце концов, притом что подавляющее большинство«стайников» обрело уверенность в происходящем, коллективный разум той частиколонны, которая оставалась по дальнюю сторону от энергопоглощающей оболочки,разгадал загадку связи и выпустил координированный пучок информационных лучей,которые как раз вовремя добрались до последних нескольких сотен «стайников».
У большинства из этих дронов не было ни единого шансапоразить вражеский корабль даже при ускорении в три тысячи g, но некоторые изтех «стайников», которые рассредоточились для получения параллакса, нашли-такинужный вектор и рванулись через рассыпающуюся оболочку к своей цели.
Большинство смельчаков было уничтожено, обращено в парвнутри оболочки, которая пока еще обладала солидной энергией. Реактивныесистемы этих дронов оказались уничтожены до того, как они успели настроиться нацель. Но семь маленьких «стайников» все же просочились через немногочисленныепрорехи в оболочке и врезались — обгоревшие, слепые, но не мертвые — в днище«Рыси».
ПИЛОТ
Мастер-пилот Маркс неотрывно смотрел на изображение,запечатленное в поле его вторичного зрения, и отчаяние его все нарастало инарастало.
Он перенес свой наблюдательный пункт в один издронов-истребителей, который в данный момент направлялся к пескоструйщику. Курсна столкновение смотрелся со стороны неплохо, но само зрелище оставляло желатьмного лучшего.
Оно было составлено из данных, собранных ото всех дронов,входивших в состав маленького отряда под командованием Маркса. Ослабшаясенсорная система пескоструйщика работала настолько пассивно, что риксы немогли его обнаружить. Остальные дроны окатывали пескоструйщик активнымисенсорными импульсами, дабы не потерять его из виду. Дрон-разведчик Маркса —единственный, у которого более или менее нормально работало сенсорноеоборудование, — вносил свою лепту в представление картины происходящего срасстояния в пять тысяч километров. Изображение поступало с задержками в две —пять миллисекунд, связанными со скоростью света, и этих задержек было более чемдостаточно для того, чтобы все испортить при планировании столкновения двухмаленьких машин на скорости в несколько сот метров в секунду.
Экспертный бортовой компьютер «Рыси», скорее всего,компенсировал неизбежные задержки в изображении, а задержки, по мере того какдроны меняли ускорение, тоже менялись по длительности. И все-таки картинкаМарксу не нравилась.
Синестезическое поле зрения подрагивало. Нет, не то чтобыдергалась рамка вмонтированной в шлем камеры. Изображение мерцало и плыло передглазами, как бывает, когда после бессонной ночи смотришь на утреннее солнце. Вполе обзора дрона-истребителя Маркс чувствовал себя словно с похмелья и не былуверен в реальности того, что представало перед его глазами. Он очень жалел отом, что не может использовать активные датчики, но если бы его разведчик выдалхоть самый короткий электромагнитный импульс в такой близости от крейсера,риксы обнаружили бы его за несколько секунд.
Маркс сглотнул подступивший к горлу ком. Его разведчиквертелся и кувыркался, приближаясь к крейсеру риксов. Он посмотрел, каковаскорость вращения. Вот в чем было дело: период оборота дрона вокруг собственнойоси совпадал с частотой дрожания рамки.
Маркс выругался. Ведь он нарочно раскрутил свойдрон-разведчик, чтобы тот казался «убитым», и вот теперь ему приходилосьрасплачиваться за это мерзопакостно мигающим полем вторичного зрения. С какойстати проклятый экспертный компьютер не компенсировал это мигание? А можетбыть, общие процессоры «Рыси» просто-напросто перегрелись?
А не рискнуть ли и не выправить ли полет «разведчика»?Пальнуть разок из реактивной дюзы — и все дела. Однако любая активность состороны достаточно крупного дрона-"разведчика" могла привлечьвнимание риксов, а этот дрон оставался единственным средством связи Маркса спередовой линией боя.
Маркс дал себе команду прекратить нытье. Как-то раз емудовелось дистанционно пилотировать кораблик размером с ноготь во времябушующего урагана, а в другой раз он напрочь утратил ощущение перспективы вовремя жаркого сражения на автожире. Тогда все данные поступали к нему сзадержкой в полсекунды. Так что теперешнее подрагивающее поле зрения можно былопережить. Маркс постарался дышать в такт с мерцанием картинки и попыталсязабыть о противном ощущении под ложечкой.
Дрон-истребитель рванулся к свой цели. Можно было радоватьсятому, что выпуклые контуры пескоструйщика делают его хорошо заметным. Маркс велистребитель короткими рывками, стараясь не вызвать у риксов никаких подозренийотносительно его присутствия.
Траекторию Маркс выбрал правильно. Похоже, истребитель летелпрямой наводкой на пескоструйщик и вот-вот должен был протаранить еготолстенные канистры.
По мере сближения дронов поле зрения Маркса прояснялось,сходилось воедино из разрозненных частиц.
Пять секунд до столкновения.
Неожиданно краем глаза Маркс заметил вспышку орудийногоогня. Картинка исказилась и распалась надвое — так, как будто Маркс на миг сталкосоглазым.
В яростном смерче распадающегося поля зрения Маркс разгляделновое вражеское формирование: несколько черных дронов-мониторов. Лишенныедвигателей, бесшумные, они дрейфовали вместе с крейсером и до сих пороставались совершенно невидимыми. Они стреляли снарядами, начиненнымиобедненным ураном, выпуская их по десять тысяч в минуту, как о том сказалМарксу компьютер. А целью стали его дроны.
Изображение сворачивалось. Все дроны с активными датчикамибыли уничтожены. Маркс попытался возобновить управление истребителем, которомуотвел роль тарана но на экранах у него под колпаком ничего вразумительного непоявилось. Усилием воли Маркс убрал руки с панели управления и попробовалуловить смысл в буре света, бушующей у него перед глазами.
Вдруг ему словно кулак вогнали в солнечное сплетение.Прозвучала аварийная сирена, сигнал о декомпрессии!
«Рысь» получила пробоины. «Стайники» добрались-таки до нее.
На мгновение под колпаком дала сбой гравитация, что внеслосвою лепту в потерю Марксом ориентации в пространстве. В горле защипало из-заизжоги. Наконец расхождение между зрительными впечатлениями и реакциямивестибулярного аппарата стало слишком велико. Маркс наклонил голову, и еговытошнило на пол.
Он поднял голову. Во рту еще оставался привкус желчи. И тутмастер-пилот увидел, что промахнулся. Его дрон пролетел мимо пескоструйщика.
Маркс попытался вывести машину на новый круг, но длительноеи высокое ускорение сделало ее видимым для риксских мониторов, и те не пожалелиснарядов.
