Журналист был сражен не столько аргументами, сколько жаром, с которым Татьяна отстаивала коллег. Она и сама почувствовала, что увлеклась и замолчала. Впрочем, это была не телевизионная съемка, и можно было позволить себе немного выпустить пар.
— Вы не думали о том, чтобы сняться в русском фильме?
— Я видела несколько русских картин, сделанных в последние годы. Их уровень оставляет желать лучшего. Создается впечатление, что даже лучшие режиссеры растерялись с приходом в страну капитализма и утратили былое мастерство. Впрочем, я уверена, что это трудности переходного периода и уже скоро мы увидим по-настоящему достойные работы.
— А что вы думаете о влиянии Голливуда на русский кинематограф?
— Полагаю, что если русское кино сумеет перенять лучшее, что есть здесь, — профессионализм, высокое техническое мастерство — и при этом сохранит лучшие духовные традиции советского кинематографа, это пойдет ему только на пользу.
— То есть вы не усматриваете угрозы в обилии американских фильмов на русских экранах?
— Кино, как любое искусство — интернационально. Оно может быть плохим или хорошим, а это не зависит от того, где снят тот или иной фильм. Если говорить о влиянии, то оно неизбежно. Мы живем в огромном мире… Но если молодые режиссеры не сумеют удержаться от слепого копирования, то вина за это будет лежать не на американском кинематографе.
— Другими словами, — вкрадчиво закончил журналист, — вы хотите сказать, что это — your problems!
— Yes!
Она рассталась с соотечественником, пребывая в боевом настроении. Иногда в голову закрадывалась Мысль: может, она и правда превращается в американцу? Но этот товарищ вывел ее из себя — слишком настойчиво он пытался подвести ее к мысли о каком-то предательстве.
Факноумо, появившийся запоздало, отчитал мягко Ларину за необдуманное интервью.
— Вы дафе не внаете, откута он?!
Она и в самом деле не потрудилась выяснить это. Впрочем, неважно, государственных секретов она не разглашала.
— Я все фыясню сам! — сказал он решительно, Татьяна, впрочем и не собиралась возражать.
У нее сейчас было слишком мало времени. Точнее, ощущение острого дефицита времени не покидало ее с тех пор, как вернулся Павел. Может быть, и есть доля истины в том, что разлука сближает. Во всяком случае, когда речь идет о настоящей любви.
Стояла глубокая тихая ночь. Глядя на усыпанное звездами небо, Татьяна вспоминала августовские ночи под Петербургом, когда приходят на память слова Ницше: ничто так не поражает нас, как звездное небо над головой и мир вокруг нас. Это все, что она тогда знала из Ницше. Одна из звездочек пробиралась среди прочих. Этакая бунтарка, которой не сидится на месте. Наверное, спутник и, вполне возможно, как раз тот, что будет участвовать в проекте Павла Розена.
Утром его уже не было — умчался с детьми на прогулку. Татьяна присоединилась к Лизавете, чаевничавшей на кухне, но телефон прервал едва начавшуюся беседу.
— Если это пресса, коротко откажи, — проинструктировала Татьяна. — Все интервью оговариваются заранее, одно дала недавно вне графика и очень сильно об этом жалела…
— Я их просто посылаю! — призналась Лиза. — Думаешь, до твоего приезда не звонили? Да в окошко лезли, я уже думала купить ружье, знаешь, такое, помповое. У Джоша, кстати, с оружием…
Она подняла трубку, продолжая говорить, но тут же осеклась, узнав голос звонившего.
— Это он! — сказала она.
Татьяна нахмурилась непонимающе.
— Кто?
— Джош, кто же еще?!
Она замолчала, слушая его. Кивала, с чем-то соглашаясь, или, наоборот, мотала отрицательно головой. На лице Лизаветы так явственно отражались обуревавшие ее чувства, что Татьяна всерьез забеспокоилась. Сейчас как никогда ясно стало, что и в этой истории все непросто.
Лиза не скрывала от нее причину своего неожиданного отъезда из Африки, но, рассказав обо всем тогда еще, при встрече, больше к Джошу не возвращалась в разговорах. Словно в самом деле — отрезало.
Да и он не беспокоил. Можно было подумать, что исчезновение супруги только обрадовало его — пользуйся в открытую своим огромным гаремом… Но если позвонил, значит, это не так. После всего, что ей довелось пережить, включая роман с Григорием, Татьяна была склонна менее сурово отнестись к измене Джоша. Если, конечно, он сам готов пойти навстречу.
Или что-то случилось?
— Умерла Лара, — сказала она, на мгновение прижав трубку к груди и снова продолжила слушать, не перебивая Джоша.
«Что за Лара?» — не поняла сразу Татьяна, но тут же вспомнила — мать Серафима. Пройденный им курс лечения оказался успешным, и мальчик так ждал встречи с матерью. И как же сказать ему теперь, что встреча эта уже никогда не состоится?
— Хорошо, — сказала Лизавета наконец. — Поговорим, когда приедешь…
И повесила трубку.
— Он что, собирается в Америку? — спросила Ларина.
Лизавета растерянно кивнула.
— Ты уверена, что хочешь с ним видеться?
— Боюсь, это уже от меня не зависит! — усмехнулась Лизавета. — Он уже выехал!
— Ну, — посчитала нужным все же предложить Таня. — Если не очень уж не желаешь его видеть, то можно организовать охрану. Да что там — я могу попросить Фитцсиммонса, он надавит на кого надо, и твоего благоверного даже из аэропорта не выпустят. Скажем, что он жуткий африканский террорист!
— Таких не бывает! — рассмеялась Лизавета.
— А он первый. Кто-то должен был быть первым. И кличка у него — Бармалей!
— Прекрати! — попросила Лизавета. — Во-первых, Джош — уважаемый гражданин своей страны, с ним такие штуки не пройдут. И потом, я на самом деле думаю, что нам нужно поговорить…
— Только поговорить? — спросила Татьяна.
— Ох, я и сама не знаю, — как-то совсем по-простому пригорюнилась Лизавета. — Я ведь думала-думала…
Она махнула рукой, не разъясняя.
Татьяна понимающе вздохнула. Подумала немного и направилась к бару. Было бы что выпить, а повод найдется, говорят русские люди. А сейчас повод и искать не надо было
Почему-то Татьяне казалось, что Джош должен прибыть в сопровождении небольшой свиты, но он, подобно Эдди Мерфи в «Поездке в Америку», предпочел более скромный вариант. С ним приехал только секретарь — шустрый и деловитый мулат, нанятый уже после отъезда Лизаветы. Перед встречей она посетила салон, рекомендованный сестрой, и обновила кое-что из гардероба.
— Я не хочу «производить на него впечатление», — сказала Лиза, впрочем, не очень уверенно.
Тем не менее, она не поленилась провести в салоне лишние несколько часов и остаток дня выбирала платье, в котором собиралась встретить Джоша.
— Закрытое! — сказала она категорично. — Ваши голливудские замашки тут не годятся.
