Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
— Они знали, что повезут деньги туда, но не знали, что повезут назад. Я к тому, что их могли ограбить по пути туда. Стопроцентная надежность.
— Если нужна такая надежность, то лучше не брать новенькие хрустящие купюры, где стоит одна серия. Мы ничего не переписывали, но это же легко проверить по накладным. Ветхие деньги вообще не переписываются. Они же идут под нож.
— Значит, наводчика надо искать в областном банке?
— Я этого не говорила. Но мне с трудом верится, будто в налете надо обвинять мальчишек.
— Инкассаторов? Да им эта идея первым пришла на ум. Совсем недавно по телевизору показали передачу, как один инкассатор так же под прицелом заставил заехать своих собратьев в лес, утащил мешки и закопал их в лесу. На чем и попался. Эти ребята урок усвоили. И времени у них имелось больше, чем у грабителя-одиночки. Где их теперь искать? Они уже пару областей успели проехать и сменить не одну машину.
В кабинет вошел капитан и что-то шепнул на ухо следователю.
— Ну вот, я прав! — озвучил Седлак. — Через переезд после открытия не проезжала ни одна милицейская машина. Они поехали в сторону Киржачей. А там более десяти развилок. Да и беглый инкассатор Школьников не рискнул бы возвращаться в город. К тому же шоссе проходит мимо двух судоходных рек. Нам очень повезет, если мы найдем брошенную милицейскую машину.
— Господин Седлак, — заговорил директор банка, — нам не нужен скандал. Банкам и без того не очень-то доверяют. Давайте посоветуемся с руководством. Вы со своим, а мы со своим. Деньги шли на списание и в обороте уже не значатся. Может, не стоит раздувать из мухи слона?
Следователь побагровел и начал раздуваться, как мыльный пузырь. Оставалось лишь зажмурить глаза, чтобы в них не попали брызги. Но Седлак не лопнул.
— Преступники должны сидеть в тюрьме. Убиты два человека за ваши списанные бумажки. И я должен на это закрыть глаза и дать сволочам возможность гулять на свободе и еще жировать от пуза! Вы не банкир, вы вор! Я бы вас посадил как сообщника.
— Ваше личное мнение, Семен Афанасьевич, никого не интересует, — тихо сказала Маргарита Дьячук. — Мы обратимся к начальнику вашего управления с просьбой заменить следователя. С вами разговаривать невозможно.
Главбух встала и вышла из кабинета.
* * *
Ближе к полуночи Маргарита Евгеньевна приехала в гаражный кооператив. Охраны здесь не было. Огромный участок с сотней боксов огородили забором, ворот как таковых не имелось. Висел замок на цепи, ключ лежал между бревнами, сваленными у забора. Конечно, сюда мог проникнуть каждый, вскрыть гараж и угнать машину. Но ничего подобного не случалось. Гаражи распределялись между ветеранами, а старики владели старыми «жигулями». Кому они нужны, если под открытым небом во дворах и на улицах ночуют новенькие иномарки. Хозяин бокса давно умер. Его сын продал гараж Маргарите без оформления документов, так как сам не имел на него никаких прав. В кооперативе старик числился живым и здоровым.
Освещение на территории гаражного комплекса было смехотворным. Один столб с лампочкой на сто метров. В черных джинсах и темной водолазке женщина оставалась незаметной.
Она дошла до бокса 031 и открыла ворота своими ключами. В гараже горел свет, машины не было. На полу валялись пустые банковские мешки. Деньги были аккуратно сложены в углу и накрыты черной пленкой. Мужчина лет сорока пяти, бритый наголо, с резким чертами лица сидел за столом, пил пиво и жевал копченую колбасу, откусывая прямо от батона.
— Как все прошло? — спросила Маргарита.
— Без ошибок, — ответил он хриплым голосом.
— Где машина?
— Разгрузился и поставил на место. В пятнадцатый бокс. Хозяин же в отъезде.
— Я о другой машине. В свидетельских показаниях значится милицейский «козлик». Что это такое?
— Старый ГАЗ-69. Нашел его в селе. На нем участковый разъезжал по своим владениям. Настоящий ментовский «козел».
— Что с ментом?
— Закопал в огороде. Года два до пенсии, а все в капитанах ходил.
— Когда его могут хватиться? — Маргарита задавала вопросы и перебирала пачки денег.
— Участковые не отмечаются каждый день в отделении. У него шесть деревень и два поселка. Машины возле дома нет, значит, работает. Дня три не хватятся.
— Куда ты отогнал газик?
— Оставил в лесу, километрах в десяти от города. Дней пять постоит, потом на части растащат.
— Придется тебе, Коля, вернуться к нему. Следователь мне подал отличную идею. Этот придурок решил, что грабители могли уйти по реке.
— Хорошая мысль. Я бы не додумался.
— За тебя я думаю, твое дело — исполнять. Возьмешь банковские мешки, доберешься до машины и отгонишь ее к ближайшей пристани. Этого «козла» должны найти там с пустыми мешками.
— Идея правильная, но очень рискованная, сестренка.
— Не спорь! Отгонишь машину и катись в Тверь. Тебе надо встать на учет. Со справкой об освобождении долго гулять нельзя. Дадут паспорт, тут же устраивайся на работу. Любую. До денег нельзя касаться еще год. Менты не угомонятся, будут носом землю рыть. Я это уже поняла. Четыре миллиона долларов — не шутка. За год я сумею обменять бумагу на валюту. Но у меня должны быть развязаны руки. Найденная у пристани машина с мешками — наше стопроцентное алиби.
— Сделаю, что смогу. Один патрон я для себя оставил. Живым в руки не дамся. Лучше сдохнуть, чем вернуться на зону. Вышка мне обеспечена, тут без вопросов.
Маргарита закрыла деньги пленкой и уперла руки в бока.
— Только не считай меня эгоисткой. Я обо всех нас думаю. Игоря посадили в обезьянник. Вот за него я беспокоюсь. Сломать могут.
Николай вытер губы рукавом и закурил.
— Не дрейф, Марго. Сынок весь в тебя пошел. Кремень. Я сегодня наблюдал за ним. Ни разу не споткнулся. Больше семидесяти двух часов его держать не могут, обязаны предъявить обвинение. Нет у них ничего на парня. Из домыслов улики не рождаются. И наган он сумел подменить.
— Это просто. Оружие они с Иваном вместе получают. Револьверы-близнецы. Отвлек на секунду внимание и свой подсунул Ивану, а его взял себе.
— Так и было. А потом с покойником вновь обменялся: свой у него забрал, а паленый закопали с трупом. Нет, к парню не подкопаешься и на испуг его не возьмешь. Не дергайся, мамочка, скоро увидишь свое чадо. — Николай достал из кармана часы. — Старая привычка подвела. Их я с руки Ивана снял. Чего им гнить в земле. А потом увидел гравировку на задней крышке. — Он перевернул часы и прочел: «Сыночку Ванечке в день совершеннолетия». Меченые. Собирался выбросить, но так и забыл. А сейчас подумал: их же можно в «козлик» подбросить. Браслет слабый. Якобы соскочили и под сиденье завалились. А?
— Слишком нарочито.
— Пусть считают как хотят, но в протокол внести обязаны. Вещдок как-никак.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
