Через полчаса я спускался по лестнице в полуподвальное помещение, где располагалась мастерская по изготовлению мебели. Я открыл заляпанную краской дверь, и в нос мне ударил приятный запах свежей стружки, который смешивался с резким запахом лака и клея. Вдоль стен стояли высокие рулоны с обивочным материалом, грубо сколоченные треноги и груды досок.
Вытащив из кармана чертеж, который я набросал на коленке, пока ехал в такси, я положил его на изрезанный циркулярной пилой деревянный стол. Мастер, маленький кривоногий мужик неопределенного возраста, посмотрел на чертеж, хмыкнул, высморкался, вытер руку о полу замызганного комбинезона и попросил зайти через неделю, сославшись на кучу заказов. Я не стал спорить, а просто сказал, что через неделю я улетаю в экспедицию за Урал и поэтому выполнить заказ необходимо сегодня. После того как я подкрепил свои слова хрустящей купюрой, мы сошлись на том, что я могу забрать заказ завтра после обеда. Мастер шумно вздохнул, дав понять, что делает мне огромное одолжение, и купюра исчезла в его мозолистой натруженной руке.
Вскоре позвонил Антон и сообщил мне точное время отлета. Прикинув все за и против, я подумал, что дело должно выгореть.
Вечером следующего дня мы встретились в гараже Гриши, который пустовал по причине отсутствия автомобиля, с продажи которого были выручены деньги на поездку в Нидерланды.
Когда собрались все участники предстоящего предприятия, я продемонстрировал средство проникновения в супермаркет, которое привез часом ранее из мастерской на грузовом такси.
– Это что? – Антонио ткнул пальцем в результат моих умственных трудов и тут же засадил себе в палец занозу.
– Это наш троянский конь! – с гордостью за свое изобретение ответил я.
– Да? – недоверчиво спросил Антон.
Он вытащил зубами занозу и посмотрел на капельку крови, выступившую на кончике пальца.
– А больше похоже на ящик.
– Он только выглядит как ящик, – весело сказал я, – но если ты вникнешь в суть его предназначения, то поймешь правоту моих слов.
И я рассказал им свой план.
За пять минут до закрытия магазина, когда продавцы стоят одетые и готовые к старту, а охрана с нетерпением вертит на пальцах ключи, в магазин доставят посылку директору, которая, вследствие некой комбинации, будет отнесена в комнату, где находится сейф. Дождавшись своего часа, диверсант, находящийся в середине посылки, выйдет из троянского коня, откроет с помощью дубликатов ключей сейф, отключит сигнализацию, откроет входные двери, сядет в ожидающую его машину и без ненужной помпы и оваций покинет место преступления.
Новички смотрели на меня вытаращенными глазами, немного ошалевшие от наглости задуманного. Антонио отреагировал спокойней – все-таки не первый год со мной работает, – но и он с сомнением покрутил головой.
– А скажи мне, хитромудрый Одиссей, – проговорил он, – что будет, если троянцы не примут твой дар?
– Примут-примут, – уверенно сказал я. – У меня все ходы записаны и предусмотрены.
– Очень на это надеюсь.
Я продолжил:
– Теперь о деталях и мелочах, которые на самом деле мелочами не являются. – Я посмотрел на Гришу. – Скажи мне, Григорий, как вашего директора по батюшке кличут?
– Василий Яковлевич.
– Прекрасное имя! Антон, за пять минут до доставки позвонишь и солидным голосом скажешь: «Это Александр Иванович беспокоит. Меня Василий Яковлевич просил привезти ему одну вещь, моих ребят еще не было? Посылка ценная, и Василий просил поставить ее у себя в кабинете. Проследите, чтоб грузчики занесли ее, куда ваш директор хочет, а то парни ленивые, еще бросят где-нибудь в коридоре…»
– А если из магазина позвонят директору? – заволновался Гриша.
– Не думаю, что за несколько минут до закрытия магазина кто-то будет названивать начальству, которое едет в отпуск. К тому же телефоны в самолете отключают.
Гриша открыл рот, а Антон чуть заметно улыбнулся.
– В идеале телефон у директора нужно было бы спереть перед взлетом, но это уже как получится. Рабочую одежду купил?
Володя достал из большого кулька два запечатанных в полиэтилен пакета.
– Примерьте с Гришей, – скомандовал я.
Хотя второй костюм должен был надеть Антон, я решил использовать в качестве манекенов наших незадачливых помощников.
– Так… Поворотись-ка, сынку… Да не стесняйтесь, представьте, что вы модели.
Они неуклюже повернулись, разом убив все мои надежды пристроить их на подиум. Я покрутил головой и с отвращением поглядел на братьев:
– Володя, скажи мне, ты в Администрации Президента работаешь?
– Нет…
– Нет? Ну слава богу, там и без тебя дураков хватает. Что это за наклейки?
– «Лучшая мобильная связь в стране».
– При чем здесь мобильная связь? В ящике что, новая модель телефона? Где ты их взял?
– У знакомых.
Резким движением я сорвал нашивки, словно погоны с разжалованных офицеров, и сказал:
– Снимайте.
Снятые спецовки я бросил на пол гаража.
– Зачем? – непонимающе поднял брови Гриша.
– Затем, Гриня, что их нужно привести в нормальный вид. Если бы ко мне пришли такие грузчики, то я немедленно вызвал бы милицию. Вы бы еще галстуки нацепили…
Тщательно потоптав и попинав одежду, я поднял ее и протянул братьям.
– Надевайте.
Они надели и, переглянувшись, неуверенно спросили:
– Ну как, теперь хорошо?
– Не верю! – с пафосом воскликнул я. – Не верю, и все. Ладно, Гриша – он в магазин не пойдет… Но ты, Вова! Где ты видел грузчиков с такими прическами? А эта серьга в ухе?
– Я музыкант, – насупился Володя.
– Так, Ростропович, пойдешь в парикмахерскую и сделаешь модную нынче модельную прическу «под Васю». Серьгу из уха вынуть, козлиную бородку сбрить. И от тебя должно пахнуть водкой. Перед «делом» прополощешь рот.
– А как же я машину поведу пьяный? – спросил Володя, печально поглаживая свою гриву, с которой ему предстояло расстаться.
– Я не сказал «пить». Я сказал «прополоскать». А машину поведет Антон. Неужели ты подумал, что я доверю тебе перевозку такого ценного груза, как моя персона?
– А что тогда буду делать я? – озадаченно спросил Гриша.
– Не переживай, без дела не останешься.
– Макс, где машину брать будем? – спросил Антон.
– Хм… Ну, в принципе это дело плевое… – Я посмотрел на братьев и спросил: – Кто из вас быстро бегает?
* * *
На следующий день мы решили угнать присмотренный Антоном пикап. Когда я говорил, что угнать его будет плевым делом, я вовсе не использовал образное сравнение.
