Каждое его слово приводило меня в бешенство. Мне было тошно его слушать. Это был рассказ человека, который просто ушел от реальности. Человека, который причинил столько боли людям. Человека, который был настолько эгоистичен и жесток, что думал только о том, как удовлетворить свою плоть. В нем не осталось ничего святого. Таким людям, как он, неизвестны были понятия «любовь», «уважение», «семья».
– Мисс Кэрролайн, вы, наверное, думаете, что я бесчеловечная скотина, не так ли?
– Да. Прямо в точку. Вы заслуживаете лишь одного – гореть в аду.
– Я вас понимаю. Вы потеряли свою дочь, а убийца ее сейчас мило разговаривает с вами. Но посмотрим на это с другой стороны – я простой убийца, насильник, помешанный на маленьких девочках. Вы писательница. Чем же мы отличаемся? Вы ведь тоже убийца?!
Этот довод меня рассмешил.
– Я поняла, чего вы хотите, – начала я. – У вас заниженная самооценка, поэтому вы и убиваете беззащитных маленьких девочек. И вы хотите, чтобы я призналась, что в душе я тоже убийца, похожая на вас. Так?
– Вы умная женщина, мисс Кэрролайн. Не зря вы стали писательницей.
– Ну что ж, тогда придется вас разочаровать: я не такая, как вы. Я любила свою дочь; у меня есть работа, которую я люблю. У меня в жизни был мужчина, которого я любила. А вы полный неудачник!
Это заявление, похоже, вывело его из себя.
– Я бы вам не советовал так выражаться, – сказал он угрожающим тоном.
Мне захотелось поиграть на его нервах.
– А разве не так? – вызывающе спросила я. – Вы полный неудачник. Сами об этом только что сказали, рассказывая о своей жизни. Вы что, рассчитывали, что я вас пожалею?! Да вы конченый придурок, которому место за решеткой!
– Заткнитесь! Вы ни хрена ничего не поняли!
– Нет. Как раз таки все поняла! Вы неудачник, и точка!
Я слышала, как он яростно дышал в трубку, еле сдерживаясь, и почувствовала себя удовлетворенной. Как же приятно было доводить его! Однако надо было придерживаться плана.
Я ведь хотела выяснить причину его звонков и встретиться с ним.
– Послушайте, Джо, зачем вы мне звоните? Признаться вам, я ненавижу вас, и сейчас готова вас разорвать. Вы убили мою дочь, и я никогда вам этого не прощу. Более того – постараюсь помочь следствию и засадить вас за решетку. Так зачем же вы звоните?
– Вы действительно хотите это знать?
– Да. Мне уже надоели ваши звонки.
– Я хочу заняться с вами любовью.
На мгновение я опешила.
– Любовью?!
– Да. И я хочу, чтобы вы это сделали, как будто любите меня на самом деле. Никакой полиции. Только вы и я.
– Вашему сумасшествию нет предела! Неужели вы думаете, что я займусь с вами любовью? Вы совершенно выжили из ума?! – я не могла поверить услышанному.
– Может быть. Но я хочу овладеть вами, и, чтобы вы полностью отдались мне. Потом я сам сдамся полиции.
Мысль о совокуплении с этим «животным» вызывала тошноту.
«Зато это хороший шанс встретиться с ним. Разве ты не хочешь, чтобы он расплатился за смерть твоей дочери?! – услышала я свой внутренний голос. – Встреться с ним и сделай так, чтобы выглядело это правдоподобно. Скажи об этом детективу, пускай они проследят за тобой, а потом ворвутся в дом и схватят его. И всей этой истории наступит конец!»
– Хорошо, – внезапно ответила я. – Но мне надо знать точно: вы сдадитесь полиции сразу же?
– Да.
– Я вам не верю. Вы сумасшедший параноик, а таким я не верю.
– Даю вам слово.
– Этого мало. Катастрофически мало. – Я понимала, что большего он не сможет сделать, но продолжала настаивать.
– К сожалению, это все, что я вам могу дать.
– А позвонить полиции до совокупления со мной?
– Совокупления? Лучше употребляйте слово «любовь». Оно такое красивое.
«Я его употребляю, потому что ты животное!» – подумала я, а вслух сказала:
– Мне плевать. Так что?
– Позвонить полиции до? Вы меня за дурака держите?
– Давайте лучше я вам дам слово. Я вам не доверяю.
– Мы не в игры играем. И я вам не верю так же, как и вы мне, поэтому придется делать так, как я скажу. И пожалуйста, мисс Кэрролайн, не держите меня за дурака. Я заметил, как быстро вы согласились. Думаете, я не прочитал ваши мысли?! Поэтому, зарубите себе на носу, что если вы будете не одна, мое предложение отменяется. Вы меня никогда не найдете. Более того – я превращу вашу жизнь в ад. Поверьте, я сделаю это, и у меня это получится, потому что я хитер и умен. Так что сейчас я положу трубку, и перезвоню вам через два дня. За это время подумайте, и – я настоятельно рекомендую – тщательно, а потом дайте ответ. – И я услышала короткие гудки.
Первое появление
Это был, пожалуй, самый странный разговор с ним за то время, что мы общались. Я лежала в кровати и вспоминала каждое его слово. Признаюсь, мне сразу захотелось позвонить детективу после разговора с ним, однако последние его слова меня остановили. Если вдруг он узнает о том, что я все же позвонила в полицию, он исчезнет, и найти его не удастся. Полиция до сих пор не нашла ничего, а его звонки – последняя наша нить.
По этой причине я сейчас лежала в кровати и была в глубоких раздумьях. Мне ужасно не хотелось совокупляться с ним. Я только хотела, чтобы все это наконец-то закончилось. Господи! Какая ужасная полоса в моей жизни!
Я не заметила, как из моих глаз потекли слезы. Мне было так больно, что я уже не могла их сдерживать.
Да, я желала мести. Одна моя сторона хотела сама найти его и сама устроить ему суд. Другая – с помощью полиции и закона отправить его за решетку. И все же вторая моя половина победила: я встала и позвонила детективу Буду.
– Здравствуйте. Это Сьюзан Кэрролайн.
– Здравствуйте. Что случилось?
– Он снова звонил.
– Снова? Я сейчас перезвоню…
– Не стоит, – перебила я его. – Если ваши люди вам не позвонили, значит, его звонок снова не засекли.
– Хорошо. Что он вам сказал?
– В общем, мы с ним разговаривали, и разговаривали очень долго. Я выяснила причину его звонков, и он сказал, что хочет заняться со мной любовью. После этого он сдастся полиции. Я думаю, это хороший шанс поймать его. Он сказал, что перезвонит через два дня.
– Любовью? – удивился так же, как и я, детектив. – Да.
– Хорошо. Тогда будем ждать его звонка. Через два дня я приеду к вам домой. Хочу услышать, как вы будете с ним договариваться. Если, конечно, вы не против.
– Нет. Главное – чтобы он ничего не заподозрил.
