Сразу после окончания занятий Керри шла на тренировку на стадион «Гарриерс», а Клер репетировала какую-то идиотскую пьесу, и ее не будет дома допоздна. Вдобавок ко всему эта ведьма мисс Хетчет заставила его написать двести раз: «Я не должен приносить жвачку в школу. Я не должен приклеивать ее к парте». Даррен вдруг остановился и воскликнул:
— Зараза!
— В чем дело, юноша? — спросил из-за его спины мистер Слейтер, завуч младших классов.
— Ничего, сэр… Я, хм… я просто пел.
— Да? Ну тогда пойте потише, юноша.
— Конечно, сэр, — пробормотал Даррен, глядя вслед мистеру Слейтеру. Он вздохнул и на этот раз оставил свои мысли при себе. Хитрая зараза. Ему же пришлось написать четыреста строчек.
Никто давно уже не заставляет писать что-то много раз за провинности.
Вот тупица, в каком времени она живет?! С нее бы сталось вернуть наказание розгами в школе. Или запретить жвачку под страхом смертной казни через повешение.
Пнув камешек, который он заметил, когда шел к воротам, Даррен переключился на другое свое невезение: ему не удалось достать билеты на стадион «Света» и увидеть своего кумира Кевина Филипса. Погруженный в свои горести, он буквально наткнулся на Стиви. Вернее, на его выставленную в сторону руку.
— Чего тебе? — взвизгнул он.
— Пойди сюда, малыш. — Стиви потащил его за каменную опору ворот. — Хочешь конфетку? — Стиви поднес ладонь с маленькой таблеткой прямо к носу Даррена.
Сердце Даррена забилось чаще. Он уже раньше слышал от Керри с Робби об этом идиоте и его шестерке-приятеле.
Даррен в панике поглядел по сторонам, но кругом никого не было. Он прекрасно понимал, что за конфетку Стиви пытался всучить ему. Мама неоднократно рассказывала ему с Сьюзи и Эммой, что может произойти, если попробовать эту «конфетку». Она показывала картинки людей, которые принимали наркотики. Она с Сандрой возила их однажды в одно место в Сандерленде, где лечили детей, которые подсели на наркотики, правда, это были дети богатых людей, бедные в основном были обречены. Эти воспоминания отбили у него всякое желание хоть раз попробовать «конфетку», которую предлагал этот придурок. К тому же он хотел стать футболистом, а если начать принимать наркотики, на мечте можно ставить крест.
— Хм, нет… спасибо.
— Нет? Ты что, плохо воспитан, уродец? Послушай, малявка, у меня осталось только две, и мне надо сбыть их сегодня, понял? Все мелкие засранцы уже разбежались, так что придется тебе взять одну.
Даррен еще раз огляделся. На дороге никого не было. Где же они все, когда ему так нужна помощь? Эх, сюда бы Терминатора или хотя бы парочку инопланетян…
Стиви вернул его к грубой действительности, ухватив за галстук, и начал свирепо трясти.
— Я с тобой разговариваю, мелочь пузатая! — Даррен видел красные жилки в уголках глаз Стиви и чувствовал его зловонное дыхание.
— Нет, пусти! — Даррен толкнул Стиви в грудь изо всей силы, но его мучитель только засмеялся. Даррен попал в прилив, и у него не было даже весла, чтобы выбраться. Так часто говаривала его мать. Но у этого недоноска не получится заставить его сделать что-либо, чего он не хотел, без боя. Собрав всю свою силу и набравшись храбрости, он пнул что было мочи Стиви по голени и очень сильно удивился, когда его мучитель вскрикнул от боли и отпустил его.
Даррен не ожидал такого эффекта и замешкался. А когда собрался бежать, было уже поздно. Стиви схватил его сзади:
— Попался, мразь!
Сердце Даррена почти остановилось. Все, теперь он точно считай что мертв. Удары сердца бухали в ушах, заглушая брань Стиви. Внезапно его мучитель замер, и все стихло.
— Так, и что здесь происходит?
«Слава богу». — У Даррена от облегчения подкашивались ноги. Он и вообразить себе не мог, что настанет день, когда голос ведьмы Хетчет будет мил его сердцу. Он с радостью теперь напишет для нее тысячу строчек и с удовольствием будет целовать ее руки каждое утро.
— Мне кажется, мы имеем дело с классическим случаем запугивания, юноша.
Стиви пристально смотрел на нее. Мисс Хетчет учительница, которую едва ли забудешь. Целый год она была для него единственным авторитетом, и было очевидно, что она тоже его не забыла. Даже накачавшись спиртным, подумаешь дважды, прежде чем рассердить ее.
— Даррен, пора идти? — Она говорила так, словно он был ее любимым учеником.
— Да, мисс, — практически сразу же выкрикнул Даррен.
— Ну, так иди.
Два раза повторять было не нужно. Повернув за угол, он услышал, как Стиви отчитывали за запугивание детей.
Дойдя до здания младших классов, он увидел Сьюзи и Эмму, ждавших его у стены.
— Где ты был? — спросила Эмма, положив руки на бедра и с осуждением глядя на брата. Сьюзи тем временем добродушно улыбалась ему.
— Неважно где. Я же теперь здесь? — Он был так счастлив, что его не порвали на куски! Даже похлопал Эмму по спине.
С воплем скинув его руку, она чихнула и визгливо закричала:
— Я хочу есть, а ты опоздал! Вот пожалуюсь нашей Керри, и она накажет тебя.
— Да-да. Только не забудь. Ну, давай, плакса, раз ты голодная, поторопись.
Эмма согнулась пополам, в очередной раз чихнула, и Даррен еле сдержался, чтобы не пнуть ее.
— Мамочка будет чувствовать себя сегодня лучше? — спросила Сьюзи, пытаясь не отставать.
Даррен подождал сестру. Он слышал нотки надежды в ее голосе, и ему хотелось ответить «да», хотелось сказать, что мама больше никогда не будет чувствовать себя плохо. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что их мать курила и пила слишком много и что именно от этого она так ужасно выглядит. А иногда от нее так противно пахло. Даррен чувствовал, что нельзя так думать о маме, он очень любил ее, но от выпивки и курева она и вправду состарится, а не просто будет выглядеть такой. Но Сьюзи этого не объяснишь.
Даррен пожал плечами, решив не тревожить сестру своими страхами.
— Может быть. Ведь хорошо, когда она чувствует себя нормально.
Сьюзи улыбнулась:
— Да, она тогда очень смешная.
Они направились домой. Эмма вышагивала впереди, сдвинув брови, а Даррен и Сьюзи шли позади, взявшись за руки.
Керри уже закончила тренировку на выносливость и теперь просто бегала кругами, приводя дыхание в норму. Стэн Мейфилд, ее тренер, с секундомером в руке наблюдал за ней. Стэн уже десять лет занимался на хоктонском стадионе «Гарриерс», а местная военная школа позволила ему пользоваться всем необходимым. Его отличали багровый цвет лица и пивной живот, костюм, вероятно, был ему впору лет семь назад, до того, как скоропостижно скончалась его жена. С тех пор он много пил. Стэн сам мало занимался спортом, но считался первоклассным тренером.
