Эшли подняла руку. Камень мгновенно засиял и заискрился в солнечных лучах, многократно преломленных и отраженных от его граней. Это кольцо было настоящим произведением искусства, маленьким ювелирным шедевром. Если бы ее помолвка была настоящей, ни о каком другом кольце она бы и мечтать не смела. Теперь же любое кольцо, каким бы восхитительным оно ни было, всегда будет ассоциироваться у нее с тем, что сейчас на ее пальце, и человеком, его подарившим.
Как ни старалась Эшли, она не могла забыть и о том, с какой поспешностью покидал ее дом Мэтью. Скорее всего, он так же поспешно вычеркнет ее из своей жизни, когда их помолвка превратится для него в обузу. Ей хотелось бы надеяться, что Мэтью не такой, но здравый смысл подсказывал, что особо рассчитывать на это не стоит. Он не только мужчина, но еще и политик. А политики, как известно, лучше кого бы то ни было умеют извлекать выгоду для себя из любых обстоятельств. И хотя, по ее мнению, Мэтью во многом лучше остальных, но ведь она недостаточно хорошо его знает, чтобы быть абсолютно в этом уверенной. Ей следует помнить об этом. Ради себя.
Шофер закрыл за ними дверцу. Салон наполнил голос диктора круглосуточного канала новостей, раздающийся с экрана встроенного телевизора.
Мэтью поставил портфель рядом с дверцей и пристегнулся.
— Наконец-то все закончилось. Нам нужно поговорить, пока мы будем ехать ко мне.
— К тебе? — Оторвавшись от лицезрения кольца, переспросила Эшли.
— Ну да. Я хочу показать тебе дом. — Он устроился поудобнее, случайно задев коленом ее ногу и вызвав волнение в ее теле. — Если тебя вдруг спросят о моем доме, а ты не сумеешь ничего ответить, это покажется странным.
— Да, наверное.
Эшли была зла на себя, но старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и Мэтью ничего не заподозрил. В его словах был смысл, так почему же ее так расстроило объяснение? В конце концов, их помолвка всего лишь фикция, а она уже вообразила невесть что, хотя и убеждала себя не терять головы.
— А твой помощник? Чем он сейчас занят?
— Без понятия, — пожал плечами Мэтью. — Почему ты спрашиваешь?
— У меня сложилось впечатление, что он хотел со мной о чем-то поговорить. Может, познакомить меня с расписанием твоих встреч, не знаю. — Эшли потянула за край легкого свитера, надетого поверх цветастого платья, которое одолжила ей Стар. Элегантное платье превосходно сидело на стройной Стар, но Эшли, с ее более пышными формами, оно было узковато. Ей стало в нем совсем тесно, когда их колени соприкоснулись.
Нужно срочно позаботиться о собственной одежде, чтобы не чувствовать себя скованной всякий раз, когда Мэтью до нее дотронется.
— Мы с Брентом решили, что я сам легко справлюсь с этим заданием. Он займется более важными вопросами.
Мэтью открыл портфель и вытащил лист бумаги.
— Завтра утром я должен произнести речь за завтраком в Ротари. На полдень назначена еще одна встреча. В субботу вечером — морская прогулка по бухте с ужином и сбором средств.
Он перестал читать и взглянул на Эшли, похоже, не догадываясь о том, что незамеченное им прикосновение вызвало целую бурю чувств. Если бы не было тех компрометирующих фотографий, ее жизнь скоро бы наладилась. Может, не сразу, но она бы выкинула Мэтью из головы и освободилась бы от этого унизительного влечения к нему.
— Эшли! — позвал ее Мэтью. — Ты меня слушаешь? Если ты не хочешь, тебе не обязательно сопровождать меня повсюду, как вынуждены делать жены политиков.
— Ты шутишь? — очнулась Эшли. — Чтобы я упустила возможность оказаться в обществе самых влиятельных людей штата? Тем более что мне сейчас нечем заняться, пока страховая компания не перечислит деньги на мой счет.
Эшли подавила свое нетерпение. Нервничай не нервничай, но от ее желания вопрос быстрее не решится. Если бы не пожар, в ее жизни все было бы по-старому, просто и понятно…
Кроме Мэтью Лэндиса. С ним дело обстояло не так просто и совсем не понятно.
На его красивом лице появилось озабоченное выражение.
— Если тебе нужны деньги…
— Мы это уже обсуждали, и мой ответ прежний, — не дала ему закончить Эшли. Неужели он не видит, что разговор о деньгах ее задевает? Она не принадлежит его миру, с виллами на побережье и дорогими машинами, но гордость у нее есть. Резкость своих слов она смягчила улыбкой. — В любом случае спасибо, но я справлюсь сама.
— Ты ведь знаешь, что для меня это пустяк. Позволь мне помочь.
Эшли отодвинулась, чтобы не касаться его.
— Я знаю. Не нужно мне каждый раз об этом напоминать, — сухо сказала она.
Похоже, Мэтью искренне не понимает причины ее нежелания брать у него деньги. Ну, конечно. Он даже не предполагал, как это будет выглядеть со стороны. Получить деньги от мужчины после проведенной вместе ночи… Она не относила себя к тому типу женщин, для которых это в порядке вещей.
Эшли попробовала подойти с другой стороны:
— В ресторане я наблюдала слишком много случаев, когда богатые посетители небрежно кидали официанткам чаевые на сумму, которой девушка хватило бы на неделю, но вряд ли подобная щедрость объясняется добротой. Скорее речь идет о превосходстве.
Мэтью упрямо отказывался ее понять.
— Вот что, мне более чем хватает споров касательно моего расписания. Ты вольна думать о моем характере все, что угодно, но, пожалуйста, храни эти мысли при себе.
Эшли обиделась, но не показала виду. Отвернувшись к окну, она притворилась, что поглощена разглядыванием пейзажа. Так они ехали несколько минут, пока Мэтью не сказал:
— Цент за твои мысли.
Эшли изобразила безмятежную улыбку.
— Всего лишь цент? Такому богачу грех мелочиться.
Мэтью рассмеялся искренне и легко, и это немедленно отозвалось в ее нервных окончаниях, как и легкое прикосновение к ее плечу. Желание, толкнувшее девушку к нему в объятия, снова охватило Эшли. Она ощутила его привлекательность уже во время первой встречи, а в ту незабываемую ночь узнала, какой он необыкновенный любовник — Мэтью подарил ей наслаждение, которого она не знала и даже не думала, что такое возможно.
Эшли вжалась в спинку сиденья, пытаясь уклониться от его руки.
— Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Ведь нас никто не видит. Наедине мы можем не притворяться.
Мэтью медленно убрал руку. В его глазах зажглись озорные искорки.
— Разве нам обязательно нужно быть на людях, чтобы ты приняла мои ласки? Ну ладно, извини.
— Принято.
Эшли не нравилось, что ее голос звучит неровно, выдавая смятение.
— Так сколько же я должен предложить тебе, чтобы узнать твои мысли?
— Откровенно говоря, у меня сейчас в голове нет никаких мыслей, зато есть один вопрос. Правда, он может показаться тебе бестактным.
