Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
Люси чуть вздернула подбородок.
— Во-первых, тебе надо пережить эти выходные. Я беру тебя в качестве испытуемого. Если все с тобой будет в порядке, ничего не натворишь и вести себя будешь хорошо, я тебе организую собеседование.
— Отлично, Люси. Спасибо тебе.
— На выходные ты меня благодарить не будешь. В перерывах между приступами поноса тебя будет так рвать, что мало не покажется.
— Да ну?
— Не строй себе иллюзий.
Энди чуть кивнул, как бы соглашаясь с поставленными условиями, и снова улыбнулся ей змеем-искусителем.
— Ты думаешь, это сильно отличается от моих обычных выходных?
* * *
В то утро Эндрю Стетлер уходил от здания «Хиллер-Ларджент Глобал» пешком, что само по себе было неудивительно, потому что подавляющее большинство испытуемых приезжали туда и уезжали на общественном транспорте или приходили и уходили на своих двоих. Лишь немногих доставляли туда машины, причем обычно это были проржавевшие развалюхи с отваливающимися глушителями. Исключительным отбытие Стетлера можно было считать потому, что, пройдя несколько кварталов и трижды свернув за угол, он остановился, оглянулся по сторонам, потом открыл своим ключом дверцу «олдсмобиля» последней марки и сел за руль.
Не менее удивительным было и то, что приехал он на своей машине к собственному дому. Эндрю Стетлер жил на втором этаже двухэтажного дома в густонаселенном северном квартале, а первый этаж, соединенный со вторым внутренней лестницей, сдавал своей матери. Он брал с нее ровно ту сумму, которую выплачивал ей на содержание, но, с уважением относясь к налоговому законодательству, они с матерью неукоснительно соблюдали ритуал выписки и депонирования чеков за арендную плату.
Дома Энди снял с себя выгоревшую бесформенную одежду, в которой ходил на собеседование, развязал шнурки рабочих ботинок и бросил в кучу тряпья старые джинсы. Потом надел свежую выглаженную сорочку и брюки с тщательно отутюженными складками. Именно в это время процесс переодевания был прерван стуком в дверь.
Два удара, пауза, еще два удара, вторая пауза, и один заключительный удар.
Как всегда, секретный код.
Единственное, что его раздражало в жизни с матерью, была ее надоедливая привычка заявляться к нему, как только он возвращался домой. Многочисленные жалобы и просьбы привели лишь к тому, что она стала появляться на несколько минут позже, но избавиться от привычки подниматься по лестнице и заводить с ним на полчаса разговор она так и не смогла.
— Привет, мам.
— Энди, ты сегодня так рано встал утром!
— Так было надо, мам.
— Куда же ты ездил?
— По делам, мам.
— Ну, это я так, чтобы поддержать беседу.
Она все дальше продвигалась по квартире, все разглядывая, что-то вынюхивая, видно, ей очень хотелось выяснить, один он дома или нет.
— Ты, мам, сама меня научила быть скрытным. Так что теперь пеняй на себя.
— Скрытность хороша, когда речь идет о секретах, Энди. Не надо быть скрытным просто ради скрытности.
Его мать никогда не была крупной женщиной, а теперь она понемногу усыхала. Энди даже как-то подумалось, что в один прекрасный день она усохнет до такой степени, что он сможет ее найти среди бесчисленных покрывал и подушек, только когда мать с ним заговорит. Дома она обычно набрасывала на ночную рубашку халат и только в тех случаях, когда приглашала гостей, одевалась по-человечески. Миссис Стетлер была поклонницей оккультизма; раньше, когда сын был еще маленьким, она состояла членом духовной секты. Все его детство прошло под знаком секретных стуков в дверь, закодированных телефонных звонков, резких движений среди ночи и сурового запрета приводить в дом незнакомых людей. Все эти привычки он впитал с молоком матери почти в прямом смысле слова. Ему ничего не стоило вести двойную или даже тройную жизнь, а врать он привык с такой же легкостью, с какой дышал. Дожив до старческого слабоумия, миссис Стетлер ограничила себя гаданием по картам Tapo и редкими сеансами спиритизма в полночь. Подруги воспринимали ее как слегка взбалмошную безвредную старушку, но теперь покров тайны стал окутывать жизнь ее сына. Даже она не знала, чем он занимается, как зарабатывает себе на жизнь и сумел ли он в ней чего-нибудь достичь.
— Мам, мне скоро пора уходить. Тебе здесь что-то надо?
— Да, дорогой, телевизионную программу. Свою я куда-то задевала.
Он усмехнулся. У матери всегда был припасен ответ на любой вопрос, причем ее никогда нельзя было заподозрить в том, что она импровизировала на лету. К нему перешла и эта ее манера. У Энди тоже всегда был готов ответ на любой вопрос.
Отослав мать к себе вместе с программой и перекусив на скорую руку, Энди отправился в теннисный клуб. Путь туда был неблизкий, потому что жить он привык среди франкоговорящих квебекцев и иммигрантов, а общаться с людьми предпочитал в расположенных на приличном расстоянии от его дома более богатых районах, заселенных преимущественно англоговорящими жителями. Проехав по северной границе города, он попал в его западную часть, где, съехав со скоростной дороги, оказался в районе, застроенном торговыми центрами и дорогими частными домами. Вернер Хонигвакс его уже ждал, они обменялись рукопожатиями.
— Мне звонила Люси, — сказал ему Хонигвакс.
— Уже?
— Она завелась с пол-оборота.
Мужчины усмехнулись, обменявшись понимающими взглядами.
Хонигвакс держал себя с поистине царственным достоинством. Лицо у него было круглое, с широко посаженными глазами и необычно широкими скулами, отчего возникало странное ощущение, что оно было совсем плоское. Поэтому, хоть нос был небольшой и кончик слегка загибался в сторону, на плоском лице он казался достаточно крупным. Его черные волосы были мастерски уложены так, что из прически не выбивался ни один волосок, над холеными руками на славу поработала маникюрша. Весь его вид явно свидетельствовал об успешности: на запястье поблескивал «ролекс», на одном пальце красовалось увесистое обручальное кольцо, на другом — перстень белого золота с крупным топазом, обрамленным бриллиантами. Серый в полосочку костюм сидел на нем как влитой. Всем своим обликом он как бы утверждал значимость и солидность своей персоны, а квадратные плечи и грудь боксера-тяжеловеса лишь усиливали это впечатление. Энди хватило одного взгляда, чтобы оценить, насколько этот человек за собой следит, потому что при такой комплекции малейшее невнимание чревато излишней полнотой. Ростом он был под шесть футов, а весил фунтов двести.
— Она мне сказала, что сначала придется пережить эти выходные, чтобы зарекомендовать себя.
— Легкими тебе эти выходные не покажутся, — предупредил его Хонигвакс.
— Как-нибудь с этим справимся. Чем хуже, тем лучше для меня. Немного сострадания поможет мне укрепить наши отношения с Люси. Ты был прав, Вернер, — она куколка что надо.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
