class="p1">Леон стоял, прислонившись плечом к одному из стеллажей, и смотрел на меня с немым укором.
— Стало интересно, — не собиралась оправдываться я.
— А знаешь, что любопытство кошку сгубило?
— Как хорошо, что я не кошка. Скажи, то, что здесь написано, правда?
Он посмотрел на книгу, которую я держала в руках и как-то странно хмыкнул.
— Я думал, ты романы будешь искать, а ты историей увлекаешься?
— Ты ответишь или нет?
— Правда.
— Но почему?
— Что почему? Почему на месте страны вдруг вырос заколдованный лес? Или почему все жители спешно покинули это место?
— И то и другое.
— Они не уходили. Они все умерли. Были стерты с лица земли вместе со своими домами. Остался только этот замок. Или ты думала, колдун его собственноручно строил?
— Почему… до этого дошло?
Голос слегка охрип. То ли от долгого молчания, то ли от эмоционального потрясения. Если верить найденным книгам, Заубвальт — результат длительной войны магов, в которую вмешались боги. Те самые, которым мы поклоняемся всю жизнь.
— Скажем так, им предложили хорошую цену. Да и сами они не прочь были избавиться от Шаттенхарда. Он быстро набирал популярность и мог составить конкуренцию по количеству паломников. Так что его решили изолировать. А то, что для этого пришлось половину мира перекроить — пустяки.
— Он поэтому не выходит из леса?
— Нет, ему просто нравится веками здесь сидеть. Очень закрытая личность, — закатил глаза Леон. — Те, кого ты зовешь Нуаду, Огмой, Лугом, Ингом заключили сделку с масштабным культом. Если я не слишком отстал от жизни, сейчас они называются орденом Нуаду. Всю территорию королевства, которое находилось под управлением Шаттенхарда, выбросили в другое измерение. Как ты понимаешь, бесследно это не прошло. Люди не выдержали, умерев почти мгновенно. Природа изменилась. Кстати, кайринги — результат смещения миров.
Вспомнив огромных монстров с телом волка, большим крысиным хвостом и шипами вдоль позвоночника, я поежилась. В отличие от Теней они выходили из леса часто. Зачастую армия была задействована как раз против них. Если бы не расквартированные воины, деревень возле Заубвальта давно бы не осталось.
И они были не слугами Шаттенхарда, которых он ради забавы натравливает на невинных людей? Еще недавно я бы в это не поверила. Но после того как мне открылось истинное лицо магов ордена, отрицать такую возможность становилось все сложнее.
С другой стороны, библиотека принадлежит колдуну, и верить его источникам информации тоже не стоило. Мало ли, какие книги он специально сюда подложил, чтобы сбить с толку.
— Зато это помогло запереть Шаттенхарда, — сказала я задумчиво, больше чтобы поддержать разговор, чем для того, чтобы обозначить свою позицию.
— Угу, почти.
— Что ты имеешь в виду? Он все же может выйти отсюда?
— Нет. Но поверь, это далеко не все усилия, которые прикладывали для войны с ним. Были еще кое-какие меры. Просто отправить его в другое измерение было бы мало.
Леон снова начал говорить загадками, а я поняла, что мне все это надоело. Я и так потратила большую часть дня на чтение книг, которые мне совсем не нужны. Пора было начинать готовиться к действительно важной задаче — приготовлению зелья, без которого сумасшедший колдун вполне может меня убить.
* * *
Меньше всего проблем доставила крапива. По крайней мере, так казалось вначале.
Это растение обильно росло недалеко от крепостной стены и я даже обрадовалась, что не придется ползать полдня по лесу в ее поисках. А вот потом пришло осознание того, что именно мне предстоит сделать.
С сожалением посмотрев на свои руки, я задрала рукава шикарного фиолетового платья, и начала обдирать жгучие листья. Нужно было переодеться во что-то менее роскошное. Но я побоялась, что если сделаю это, Леон снова захочет поэкспериментировать с моим нарядом.
Поначалу было больно. Потом очень больно. Дело осложнялось тем, что мне нужны были не только листья. Мне нужно было пролить на них свою кровь. Поэтому обдирать пришлось долго. До тех пор, пока волдыри на коже не начали лопаться и кровоточить. Только после этого я собрала крапиву в сумку и, кое-как обмотав руки подолом платья, побрела назад.
Хотелось войти в замок с гордо поднятой головой. Я должна была быть девушкой, которая с достоинством проходит через испытания и не боится Шаттенхарда.
Но правда была в том, что по щекам стекали слезы, которые я не могла остановить. Было очень больно и очень жалко себя. Почему я должна проходить через все это? Смогу ли я выжить, когда колдун пустит меня на ингредиенты? И сколько мне удастся прожить после этого?
У меня все же получилось успокоиться, хотя глаза оставались слегка припухшими. О состоянии рук и говорить не стоило. В моей сумке была заживляющая мазь, ведь когда я ее собирала, то отправлялась все же в заколдованный лес, а не на прогулку в ближайшем парке. Но ее было настолько мало, что я не испытывала иллюзий. Заживление будет проходить естественным образом. То есть долго, болезненно, и скорее всего, оставит после себя шрамы.
Но даже скудное количество мази я не смогла использовать сразу. До того, как промыть раны, я начала обрабатывать крапиву, нарезать на мелкие полоски все теми же кровоточащими пальцами, а затем и за ступку взялась, выдавливая конопляное масло. И с этим пришлось возиться еще несколько часов. Возможно, кто-нибудь справился бы быстрее. Но у меня было мало опыта в приготовлении зелий. Да и самое обычное масло я никогда не пробовала делать.
Закончила я с чувством, как будто сейчас свалюсь прямо посреди кухни. Руки дрожали, и контролировать их получалось все хуже. Я понимала, что это не самое ужасное, что могло со мной случиться в замке колдуна. Но мне всегда нравились мои руки. С длинными пальцами музыканта, нежной, светлой кожей, не знавшей мозолей. Теперь об этом можно забыть.
С неуместным оптимизмом я подумала: «хорошо, что здесь нет мамы». Она бы не оставила мои руки без комментариев. Я даже почти слышала ее рассуждения о крестьянских замашках и том, что с такими ужасными руками меня никто замуж не возьмет. Вот она в свои годы делала все, чтобы сберечь красоту и не ленилась как я! Да, угроза смерти от кровопотери не являлась для нее достаточной причиной, чтобы изуродовать себе кожу на руках. Она наверное посчитала бы, что лучше умереть красивой.
Спрятав свои сокровища из крапивы в сумку, я слегка промыла руки водой, взвыв от боли, нахлынувшей с новой силой. Кажется, это была не лучшая идея.
— Да, так только хуже.
