Право полной собственности распространялось не только на землю, но и «на все, что заключалось в недрах ее, на воды, в пределах ее находящиеся».
Статья 430 гласила, что даже клад принадлежал владельцу земли и без его разрешения не мог быть «отыскиваем» ни частными лицами, ни местным начальством. Но если кто-либо случайно находил клад на чужой земле, то клад делился пополам.
Право собственности согласно ст. 432 считалось неполным, если оно ограничивалось правами других лиц на пользование теми же объектами права собственности. Право участия в пользовании и получении выгод от чужого имущества было двух видов: общее и частное.
В ст. 543 и 544 давалась характеристика общего права собственности. Право общего владения относилось к имуществу, которое являлось неделимым, или к имуществу, подлежащему разделу. Доходы в таких имениях распределялись между «всеми соучастниками по соразмерности частей».
Право на полное распоряжение имуществом возникало с 21 года. Лица, получившие наследство, могли управлять своим имуществом с 17 лет, но распоряжаться капиталом могли только с согласия попечителей.
Устанавливался ряд ограничений и для подданных других государств, иноверцев, а также для женщин, крестьян и горожан. В частности, для евреев была установлена черта оседлости, им запрещалось приобретать недвижимую собственность вне этой черты.
Крестьянам, которые получили свободу, запрещалось выделяться из общины. Крестьяне, не имевшие торговых свидетельств и не владевшие недвижимым имуществом, не могли принимать обязательства по векселям.
Впервые подробно регламентировалось и залоговое право. Закладывать можно было как движимое, так и недвижимое имущество. Для залога недвижимого имущества требовалось заключение договора с выполнением определенных требований и удостоверением в официальных органах. Залогодержатель имел право получать доходы с недвижимого имущества. Залогодателю предоставлялось право в течение шести месяцев выкупить заложенное имение. По истечении данного срока имение назначалось к публичной продаже. Заклад движимого имущества совершался в письменном виде явочным или домашним порядком. Закладывать вещи могли лишь лица, которые по закону могли отчуждать их, а принимать в залог — только те, которые могли владеть ими на праве собственности. Вещи, находящиеся в залоге, не могли быть перезаложены. Широко стал практиковаться залог в кредитных учреждениях.
Уголовное право также было кодифицировано в Своде законов и составило его XV том, который включал две книги. Книга первая — «О преступлениях и наказаниях вообще» — состояла из 11 разделов, в первом из которых по аналогии с прусским правом была выделена Общая часть уголовного законодательства, а остальные 10 разделов составляли Особенную часть. Книга вторая именовалась «О судопроизводстве по преступлениям». В ст. 1 Общей части впервые был использован термин «преступление» для характеристики деяния, запрещенного законом под страхом наказания. В ст. 2 деяния, запрещенные под страхом легкого телесного наказания или полицейского исправления, именовались «маловажными преступлениями или проступками», дабы отличать их от преступлений и наказаний уголовных.
Таким образом, с вступлением в силу Свода законов 1835 г. в российском праве (впервые в Европе) появляются законодательные характеристики двух отдельных видов публично-правовых деликтов — преступлений и проступков.
Первая полная систематизация законов Российской империи имела огромное значение для поступательного развития и упорядочения отечественного права и законодательства. М. М. Сперанскому удалось систематизировать (и даже частично кодифицировать) действовавший почти 180 лет и все это время постоянно расширявшийся массив законодательных актов и норм различной отраслевой направленности, что облегчало его изучение и практическое применение[33].
Уголовная часть Свода законов вызвала критику со стороны Николая I. В связи с преклонным уже возрастом М. М. Сперанский был фактически отстранен от дальнейшей законотворческой работы и последние годы жизни посвятил воспитанию и образованию наследника престола и будущего императора-реформатора Александра II. По поручению Николая I руководить законотворческой работой вместо М. М. Сперанского стал его более молодой преемник граф Д. Н. Блудов[34].
В отличие от широко известного в отечественном правоведении практика-реформатора М. М. Сперанского, не менее значимое для российских государственных реформ XIX в. имя Д. Н. Блудова было по идеологическим причинам намеренно «забыто» советскими историками. Прежде всего из-за его активного участия в Следственной комиссии по делу декабристов и подготовленного им по результатам расследования доклада государю «О злоумышленных обществах».
К 1845 г. Николай I утвердил разработанное Д. Н. Блудовым Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (далее — Уложение 1845 г.).
Документ состоял из 12 разделов, включавших 1711 статей с выделением первого раздела в Общую часть, а остальных — в Особенную. Четкое деление наказуемых деяний по строгости наказания в Уложении 1845 г. отсутствовало, однако законодатель воспроизвел в нем, хотя и без конкретных дефиниций, два понятия — «преступление» и «проступок», введенные нормами Свода законов 1832 г. применительно к характеристике публичных деликтов. Вместе с тем, формализуя отличия этих двух видов правонарушений, ст. 3 Уложения 1845 г. к проступкам относила «деяния, за которые в законе определены как высшее наказание арест или денежная пеня».
Это означает, что еще в 30–40-е годы XIX в., при отсутствии в тот период какой-либо оформленной юридической наукой теории уголовного права, общая система публично-правовой ответственности в российском законодательстве была дифференцирована на две достаточно автономные подсистемы, которые закрепляли две разновидности публичных деликтов и две группы наказаний за них.
Уложением 1845 г. устанавливались формы вины, стадии совершения преступления, виды соучастия, смягчающие или отягчающие вину обстоятельства. Уголовная ответственность наступала с семи лет. Документ применялся ко всем российским подданным. Незнание закона не освобождало от наказания. Преступления и проступки делились на умышленные, т. е. заранее обдуманные, и неумышленные, совершенные по «внезапному побуждению». Определялось соучастие в преступлении — выделялись главные виновные и участники.
Соучастники преступления делились на:
— зачинщиков, управлявших действиями при совершении преступления;
— сообщников, принимавших участие в преступлении;
— подговорщиков или подстрекателей, склонявших к совершению преступления других лиц;
— пособников, которые сами не участвовали в совершении преступления, но помогали его совершать;
— попустителей, которые имели возможность предотвратить преступление, но допустили его;
— укрывателей — тех, кто укрывал похищенные вещи и самих преступников.
«Прикосновенными» (причастными) к преступлению признавались лица, знавшие о преступлении и не донесшие о нем.
К наиболее тяжким преступлениям Уложением 1845 г. были отнесены действия, направленные против церкви, и государственные преступления: измена, бунт, посягательство на жизнь «государя императора и членов императорского двора».
Специально были выделены преступления против порядка управления и должностные преступления. К таковым относились подделка документов, казнокрадство, неповиновение власти, разглашение служебных тайн.
В Уложении 1845 г. появился новый состав «О неповиновении фабричных и заводских людей», санкциями которого предусматривались наказания для зачинщиков забастовок в виде ареста на срок до трех месяцев, а для участников — от семи дней до трех недель.
Самым тяжким преступлением против граждан считались убийства, которые подразделялись на квалифицированные, умышленные и неумышленные. К квалифицированному убийству относились убийство родителей, начальника, мастера, священника, господина, а также убийство, совершенное способом, мучительным для убитого.
