в Москве.
По утверждению Каеты, летом 1938 года Кузнецов отправился в Кудымкар к Журавлеву просить о помощи. И нарком НКВД автономной республики конечно же проникся сочувствием к опальному сексоту, отсидевшему в подвалах Свердловского УКГБ, после чего порекомендовал Райхману принять на службу дважды исключенного из комсомола, осужденного и только что выпущенного из подвала непонятного кого. Вы в это верите? Ну и славно.
Москва
Тут-то у Райхмана и произошел тот самый разговор, когда в Кузнецове опознали истинного берлинца. Непонятно, почему из то ли пяти, то ли шести известных ему диалектов будущий легендарный разведчик выбрал именно берлинский, а не, скажем, австрийский — которым он-то уж точно должен был владеть.
Я назначил Кузнецову свидание на завтра, и он пришел ко мне домой. Когда он только вступил на порог, я прямо-таки ахнул: ариец! Чистокровный ариец. Росту выше среднего, стройный, худощавый, но крепкий, блондин, нос прямой, глаза серо-голубые. Настоящий немец, но без этаких примет аристократического вырождения. И прекрасная выправка, словно у кадрового военного, и это — уральский лесовик!
Да-да, допустим, что память отставного генерал-лейтенанта КГБ не подвела, и он действительно запомнил одного из тех бесчисленных агентов, которых лично вербовал. Допустим, что парнишка из глухой уральской деревни (три версты до ближайшей школы) выглядел как «чистокровный ариец», да еще и без примет вырождения — на Урале все возможно. Допустим, что у него от природы была прекрасная офицерская выправка, которой просто неоткуда было взяться. Мы много чего будем допускать в этой истории, чего ж не допустить и такое. Допустим, что правдив и следующий пассаж:
Идеальным вариантом, конечно, было бы направить его на учебу в нашу школу, по окончании которой он был бы аттестован по меньшей мере сержантом госбезопасности, зачислен в какое-нибудь подразделение в центральном аппарате и начал службу. Но мешали два обстоятельства. Во-первых, учеба в нашей школе, как и в обычном военном училище, занимала продолжительное время, а нам нужен был работник, который приступил бы к работе немедленно, как того требовала сложившаяся оперативная обстановка. Второе обстоятельство — несколько щепетильного свойства. Зачислению в нашу школу или на курсы предшествовала длительная процедура изучения кандидата не только с деловых и моральных позиций, но и с точки зрения его анкетной чистоты. Тут наши отделы кадров были беспощадны, а у Кузнецова в прошлом сомнительное социальное происхождение, по некоторым сведениям отец то ли кулак, то ли белогвардеец, исключение из комсомола, судимость, наконец. Да с такой анкетой его не то, что в школу бы не зачислили, глядишь, потребовали бы в третий раз арестовать…
В конце концов мы оформили Кузнецова как особо засекреченного спецагента с окладом содержания по ставке кадрового оперуполномоченного центрального аппарата. Случай почти уникальный в нашей практике, я, во всяком случае, такого второго не припоминаю.
Уникальный случай. Не очень понятно, как на такой беспрецедентный шаг пошли в свое время и в НКВД Урала, а теперь и в центральном аппарате. В ремя было самое людоедское — середина 1938 года по Райхману (мой дед был арестован 1 апреля, а расстрелян на Коммунарке 1 сентября 1938 года, у меня к этому году особое отношение). Как раз шла мощная чистка в «органах», в августе этого года Л.П. Берия стал первым замом наркома Ежова, в сентябре — начальником УКГБ НКВД СССР, а в ноябре — уже наркомом. Что ж, не лучший период «оформлять» дважды сидевшего кулацкого сына в качестве спецагента. Но мало ли чего не бывает в этой жизни?! Мы же договорились, что пока мы только допускаем, допускаем и допускаем.
И вот мы приближаемся к ключевому эпизоду в жизни легенды НКВД.
Придумали для Кузнецова и убедительную легенду, рассчитанную прежде всего на немецкий контингент. Русского, уральца Николая Ивановича Кузнецова превратили в этнического немца Рудольфа Вильгельмовича, фамилию оставили прежнюю, но… перевели ее на немецкий язык: Шмидт. Родился Руди Шмидт якобы в городе Саарбрюккене. Когда мальчику было года два, родители переехали в Россию, где он и вырос. В настоящее время Рудольф Шмидт инженер-испытатель авиационного завода № 22 в Филях. На эту фамилию Кузнецову был выдан задним числом и паспорт, а позднее и бессрочное свидетельство об освобождении по состоянию здоровья от воинской службы, так называемый «белый билет», чтобы военкоматы не трогали.
Ну что для лингвиста из Кудымкара еще один диалект? Справка: Саарбрюккен — город на самом западе Германии, на границе с Францией, что и определяет особенности произношения.
«В саарландском диалекте слова обрубаются иногда до одной буквы: к примеру, „O a!“ может означать „Oben auch!“ („Наверху тоже!“). Ехидные баварцы насмешничают, что это потому, что офранцуженные саарландцы правильных немецких окончаний не знают», — утверждает живущий в Саарбрюккене писатель Михаил Гиголашвили.
Забавно, что в паспорте, который оформили Рудольфу Шмидту в качестве места рождения указан хутор Маракинский Талицкого района Челябинской области (Талицкий район с 1935 по 1938 входил в административный состав Челябинской области), паспорт выдан в январе 1941, год рождения Шмидта — 1912. Так где ж он родился: в Саарбрюккене или в Челябинской области?
И как раз на фоне изображения этого паспорта Сергей Медведев в фильме «Николай Кузнецов. Мифы и реальность» (забегая вперед, скажу, что никакой реальности в фильме нет, есть только мифы) рассказывает историю рождения в Саарбрюккене и переезда в Россию в двухлетнем возрасте. Так хутор Маракинский или Саарбрюккен? Надо бы определиться. Но снова — примем на веру, как пока мы принимаем все нестыковки и странности биографии «Легенды».
Ладно, Саарбрюккен. Теперь наш герой — Рудольф Шмидт, оперативный псевдоним «Колонист». Кстати, именно из-за этого псевдонима зачастую подозревали в новоиспеченном агенте немца из республики Поволжья. Но эта гипотеза опровергается самим Гладковым: у немцев Поволжья был свой диалект — опять!? Ввиду оторванности от исторической родины, язык поволжских немцев оказался изолированным от других германских наречий, так что любой носитель языка по архаичности сразу же опознал бы поволжца. Поэтому «Колонист» никак не должен был выдать себя, уроженца Саарбрюккена, чьи родители переселились в Россию «задолго до первой мировой войны»: готовясь к исполнению роли Шмидта, чьи родители происходили из Саара, Николай научился говорить по-немецки с архаизмами начала века, к тому же характерными именно для этой земли, именно так, как должны были бы говорить его мифические родители, — пишет Гладков. Талантливый мальчик, не устаю поражаться!
Как известно, Кузнецов — одна из самых распространенных фамилий, а в некоторых областях России — просто самая распространенная.
