разгильдяй. И мне это нравится! Его одежда прямо-таки кричит: «Эй, детка, я тут самый главный бэдбой». Худи, бомбер, оверсайз джинсы и кроссовки. Хочу так же одеваться. Я невольно позавидовала собственному брату.
— Нравится? — спросил Аарон, склонив голову набок. Дерзко.
— Завидно, — призналась я.
— Я так и подумал.
Он окинул меня взглядом. Конечно, я-то одета как президент Молдовы.
— Ты одета, как президент Молдовы.
У меня глаза на лоб полезли. Он мысли читает что ли?
— Нет, я не читаю мысли. У меня другой дар.
— Дар?
— У меня математическое мышление.
— И ты так легко мне это выдал?
— Да, — он пожал плечами.
— Но почему?
— Адриан и Вианна знают обо мне?
— Нет.
— Твой бойфренд знает обо мне?
— Нет!
— Ты сама только что ответила на свой вопрос, — сказал он. Почему я чувствую себя идиоткой рядом с ним?
— Так, ладно. Поговорим о моей оранжерее?
— Что?
— Что, не смог предугадать это? — съязвила я. Он рассмеялся.
— Ты мне нравишься. Твой брат такой же, как и ты?
— Наш брат.
— Я — лакстард.
— И что? Ты всё равно мой брат.
— А ты не ответила на вопрос.
— Наш, — я сделала акцент на этом слове, — Брат — такой же.
— Мне не позволено с ним познакомиться.
— Я знаю, — тихо сказала я.
— Но я хотя бы знаю, что Анри — мой отец и я знаком с тобой. У меня на 90 % больше того, что имеют лакстарды.
— Мы можем постоянно общаться, — сказала я.
— Но мы не можем доверять друг другу секреты.
— Из-за отца?
— Да.
— Тогда почему ты сейчас в открытую ведешь себя, как разгильдяй? — он снова рассмеялся.
— Ты думаешь, Анри запрещает мне одеваться, как я хочу? Говорить то, что думаю? Не считая его секретов.
— Но в прошлый раз всё выглядело именно так. Даже твой внешний вид был, как у послушного сына.
— Иногда приходится. Но я хотел, чтобы ты познакомилась со мной, а не с послушным сыном.
— Давно ты знаешь, кто твоя семья?
— Чей я лакстард, имеешь ввиду?
— Великий Лакс! Ты можешь так не говорить?
— Меня больше удивляет, что ты так говоришь. Хотя, Анри предупреждал меня, что ты такая.
— Теперь ты не отвечаешь на мой вопрос, — сказала я, а он усмехнулся.
— Каждый лакстард знает, кто мои родители. Каждый. Буквально. И я сам это тоже всегда знал.
— Но… Как… У меня в голове это не укладывается.
— Пройдёмся?
— Да. Конечно, — мы пошли вдоль водохранилища. К моему огромнейшему удивлению, Аарон достал сигарету и закурил.
— Хочешь?
— Лаксоны не курят, — придурок рассмеялся.
— Хочешь сказать, ты никогда не курила?
— Сам же сказал, что нам нельзя делиться секретами.
— Это и есть лазейка. Я тебя понял, — а он умён. Я прямо ему не ответила на вопрос, значит и отец не сможет выведать из него информацию. Я улыбнулась.
— Ну что, расскажешь свою историю?
— Твой отец, Лисса, — я удивилась, что он меня так назвал, но мне очень приятно, — Сам Анри Лакс, первый, главный, избранный, у него есть некоторые привилегии, но даже он не выше законов. Не в его силах было оставить меня вторым сыном в семье, но в его силах было дать мне и каждому лакстарду знание того, что у него двое сыновей. Теперь у него буквально есть глаза и уши повсюду. И он считает меня своей правой рукой.
— У тебя есть власть в Цитадели?
— Я совру, если скажу, что там передо мной не ходят на цыпочках, — он дерзко улыбнулся.
— Но лаксоны не знают о том, кто твой отец?
— Великая тайна, — словно выплюнул он, — Но это даёт преимущество вашей семье.
— Нашей семье.
— Я так и сказал.
— Но ты другое имел ввиду!
— Не спорь со старшим братом.
— Так-то лучше, — улыбнулась я, — Ты видел Адриана, маму?
— С далека. И социальные сети делают своё дело.
— Ты очень похож на Адриана, но в тебе больше от отца, волосы, глаза, например.
— Тебе виднее.
— А дедушка Аллтон знает о тебе?
— Разумеется, — он улыбнулся, — Я его обожаю.
— Я тоже. Он очень добрый.
— Он всегда дарит мне конфетки.
— Что? — я рассмеялась.
— Тебе не дарит?
— Дарил до десяти лет, но потом перестал.
— Неудачница, — он потрепал меня по макушке, как обычно делает Адриан.
— Дедулин внучок, — я показала ему язык.
— Давай, твоя очередь.
— Что?
— Расскажи о себе.
— Как будто ты не знаешь обо мне всё.
— Хочу узнать от тебя. У каждого своё виденье, — мне хочется врезать самой себе. Такое ощущение, что я попала в матрицу и Адриан задвоился.
— Это гены или тебе отец всё рассказывает?
— И снова мой дар подвёл меня. Я не понимаю о чём ты.
— Ты уже третий раз за эти пол часа ведёшь себя, как Адриан.
— Конкретизируй, пожалуйста.
— Ты назвал меня Лиссой, ты потрепал меня по макушке и сказал, что у каждого своё виденье. Точь-в-точь как Адриан!
— У тебя слишком длинное имя, — он зажал один палец, — Я потрепал тебя по макушке, чтобы ты не обиделась, — загнул второй палец, — Дедушка Аллтон рассказал мне, что у каждого своё виденье ещё когда мне было три года, — он загнул третий палец.
— Гены, — заключила я.
— Теперь расскажешь? — мне пришлось вспоминать о чём мы говорили до этого.
— Я скучная. Моя жизнь скучная. Всё.
— Да, Анри сказал примерно тоже самое.
— Что?
— Ты до 18 лет просидела дома и из увлечений у тебя только собственная оранжерея. Кстати, Зелайподиум Ховелли и Западная степная орхидея — подарки от меня. Что там у нас ещё? Тебе нельзя читать художественную литературу, смотреть разные фильмы, мультфильмы и сериалы. Тебе хотя бы новости разрешают слушать?
— А то ты сам не знаешь! Говорила же, что могу не рассказывать о себе.
— Проблема в том, что ты рассказываешь мне то, что я итак знаю.
— А свои секреты я тебе и не могу рассказать.
— А хотела бы?
— У меня уже есть подруга.
— Ай.
— Я и Адриану не всё рассказываю.
— А Элле всё, значит?
— Надо же, знаешь кто моя подруга.
— Пришлось приглядывать за младшей сестрёнкой, когда она гуляла без взрослых.
— Так ты следил за мной?
— А ты настолько глупа, чтобы думать, что тебя могли оставить без присмотра?
— А когда я была с Джейсоном? — мой голос дрогнул на его имени.
— Нет. Это правда.
— И на Аляску ты не ездил?
— Никто не ездил. Вы были одни.
— Хоть что-то радует. Я же могу тебе верить?
— Можешь. Но фильтруй свою речь.
— Это я знаю.
— Твой бывший хахаль просто законченный идиот.
— Что? — я удивилась.
— Он мне никогда не нравился. Я говорил
