позволил альфа-ноте проникнуть в мой голос, когда выкрикнул приказ. Омеги вздрогнули. Даже смелая, та, кто открыла дверь. И мои люди наконец-то обратили на меня внимание, склонив головы в знак почтения.
— Идите. И не возвращайтесь в Бесплодные земли в течение следующих четырех дней. По моему распоряжению никто не покидает город в этот промежуток времени.
— Сэр, в замке есть омеги.
— Где они и останутся, пока я не вернусь. Понятно?
— Да, Ваше Величество.
— Идите.
Мои охранники повернулись и исчезли в пыльной темноте, оставив меня наедине с омегами. Я снова посмотрел на свою женщину. Из ее глаз текли слезы, и было невозможно описать, что эти крошечные полосы на ее лице сделали со мной. Я почувствовал, что разорван, но не было разумной причины для ее влияния на меня.
Пройдя вперед, я поймал каплю большим пальцем и вытер ее.
— Как далеко до приюта?
Я не отводил глаз от своей розы, но я чувствовал замешательство других омег, чувствовал, что они колеблются, пытаясь понять, что происходит, почему король-перевертыш опустился на колени на их грязном полу, страдая от боли омеги.
Я пожелал им удачи в разгадке. Потому что я тоже не понимал. Возможно, никогда не пойму. Может быть, через четыре дня это чувство покинет меня. Я не знал. Но и уйти от нее не мог. Не мог забрать ее обратно в город.
Я застрял.
Она заплатит за это. Каким-то образом. Но на данный момент важно лишь одно.
Осторожно я взял ее на руки и встал. Контакт с ее телом был похож на миллионы искр электричества, пронизывающего мои вены. Но вместо того, чтобы парализовать меня, это бодрило. Возможно, я никогда не чувствовал себя таким живым. По крайней мере, я не мог вспомнить ни единого раза. Ногти моей женщины впились в кожу на моем затылке, когда она цеплялась за меня. Как будто хотела заползти внутрь меня.
— Подождите, подождите!
Омега, которая держала ее, тоже стояла с испуганным видом.
— Мой Король, пожалуйста. Что вы будете с ней делать?
— Вы покажете мне, где находится приют. Я отнесу ее туда.
Омега нахмурилась, взглянув на двух других в маленькой лачуге, прежде чем снова встретить мой взгляд.
— Что вы собираетесь с ней сделать?
Я поднял подбородок. У меня не было ответов. И кроме того, королю не нужно объясняться.
— Что захочу, омега. Теперь покажи мне путь.
— Да, Ваше Величество, — прошептала омега, подталкивая меня к двери.
— Мы все пойдем, — сказала более сильная омега.
— Только она, — поправил я, кивая вперед.
— Ты не сможешь пройти через Бесплодные земли с ней в таком состоянии, — сказала она.
— Я могу защитить ее. И ты будешь обращаться ко мне должным образом, женщина, или заплатишь за последствия.
— Простите меня, мой Король, — произнесла она сквозь стиснутые зубы, — но это правда. Течка слишком сильная. Гончие нападут, прежде чем вы доберетесь до убежища, и вы отослали своих охранников. Мы вам нужны.
Я знал, что омега права. Запах моей женщины был достаточно сильным, чтобы осветить всю полуночную пустыню. В окрестностях не было бы мужчины, который не захотел бы обслужить ее. Так же, как мои люди.
Черт возьми.
Эти женщины были моей единственной надеждой найти ей безопасное место, пока не стало слишком поздно.
— Очень хорошо. Можешь взять кинжал из моего ботинка для защиты.
У меня был еще один на талии, а третий всегда был привязан на спине.
Омега прищурилась.
— Нам не нужно оружие. Пошлите. Тавия впереди, Эшла будет прикрывать спину, а я — фланг. Мы должны спешить.
На свежем воздухе запах, казалось, усилился, вздымаясь перед нами, когда мы быстро и бесшумно шли по песку, проходя мимо тихих жилищ и закрытых предприятий, которые были едва ли не просто хижинами. Опустошение места, которое омеги называли домом, бледнело перед лицом великого военного праздника, который был у меня ранее. Я задавался вопросом, каково это для такой, как моя роза, проводить свои дни, работая в городе, чтобы каждый вечер возвращаться к этому тоскливому существованию. Чертовски грязным лачугам для сна.
Несправедливость этого пронзила меня.
Мой отец назвал бы это слабостью. И так и было. Омеги были отделены при Разделении не без причины. Чертовски хорошей причине.
Предатели.
Предатели короны и перевертышей.
Именно из-за них на нас охотились люди, оставшиеся на континенте. Из-за них мы были вынуждены закрыть наш город и прибегнуть к технологиям, которые помогли нам выжить во время самого страшного голода современности.
Предательство одной группы перебежчиков омег заставило наш образ жизни обернуться чем-то совершенно новым.
Это было слишком давно. Я не мог вспомнить, когда. Только знал, что это забрало мою мать и оставило моего отца злым мстительным зверем. Он был известен как Холодный Король, потому что никогда не правил своим сердцем. Только разумом. Только с просчитанной стратегией. Он видел все черным и белым. Правильно или неправильно. Никогда не было места серому.
Серое каждый вечер выталкивали из нашего города, прогоняли, наказывая за грехи прошлых поколений.
Я уставился на женщину в моих руках. Ее губы плотно сжались в линию, пытаясь сдержать хныканье. Ее тело пульсировало, его частота увеличивалась, пока она не затряслась, пытаясь удержаться от крика.
— Используй мое плечо, чтобы заглушить звуки, женщина, — прошептал я.
Она сунула лицо в мою куртку, чтобы выплакаться, и ее боль, казалось, ослабла. Опустив рот до ее виска, я поцеловал его. Это было почти бездумное действие. Естественное. Инстинктивное. И она успокоилась еще больше.
— Спасибо… Король.
Поднялся ветер, посылая пыль в серое облако вокруг нас.
Серое. Нет места для серого.
Мой отец научил меня видеть вещи такими же, какими их видит он. Нет терпимости. Нет середины. Но теперь я видел ее. Роза. Поврежденная и сломанная, но, тем не менее, роза. Мягкая и сладкая, и дает мне повод для заботы. Как я должен вернуться к тому,
