А я в это время наблюдала, как гневно в мой адрес выражает негативные эмоции водитель с соседней полосы, на палец у виска я еще виновато пожала плечами, но неприличную фигуру с участием среднего пальца вытерпеть не могла – отвернулась. Обидно, черт возьми.
Глубоко вздохнув, я переключила свое внимание на Савельева. Раз он решил просто поговорить, поговорим. Из машины на ходу не сбежишь. Да и устала я сегодня от общества, новостей, стрессов и постоянной обороны. Почему бы не скоротать время беседой?
– Ну, первоначально выбор был не мой. Мне ее дед отдал, когда стал «стар и немощен», – усмехнулась, вспоминая слова деда, которого я нежно люблю. – Хотя дед на самом деле еще тот живчик. В свои семьдесят пять может и в бане попариться, и сам дров нарубить, и горилки выпить, не закусывая. А ещё в карты с ним лучше не садиться. Он страшный шулер. Я лично предпочитаю играть с ним на одной стороне… Ой, что-то я не про то…
Я бросила виноватый на Константина, и вернулась к первоначальной теме.
– А машина, когда она мне досталась, выглядела на свой возраст – ржавчина, гниль и прочее, но тут в дело влез уже мой дядя Стас. Так бы она и стояла, если бы не он. Дядя отличный автомеханик. Мы с ним и решили, подлатать нашу девочку. Она даже в пробеге выступала этой весной. Ну, как ретро.
Я посмотрела на Савельева. Он молча и задумчиво рассматривал меня – было видно, что мой рассказ его заинтересовал. Я же от чего-то занервничала.
Во-первых, мои гормоны и его феромоны окрасили лицо в насыщенный помидорный цвет, во-вторых, я ещё неуверенный водитель, не хочется "упасть лицом в грязь". Итак, в последнее время удача от меня отвернулась.
– Интересно. А дядя ваш где? – он перевёл взгляд за окно на длинную пробку из автомобилей. Час пик – ничего удивительного.
– Он, как, впрочем, и все мои остальные родственники, живет за городом. Это я одна от них отбилась. Живу здесь.
– Перебраться не думаете к ним?
Я видела, что он спрашивает исключительно из вежливости, но ответила более развернуто.
– Нет. У них там налажен свой быт, свои семьи. Я слишком давно вылетела из гнезда, чтобы вернуться. Нет, они меня любят и я их, но, буквально пожив с ними неделю, я начинаю чувствовать себя лишней, – пришлось прикусить язык. Кажется, кто-то слишком много болтает.
– А ньюфаундленд у вас откуда?
– Кто? – не сразу сообразила я.
– Собака!
– А! Я его сб… недавно подобрала и приютила, – фигушки! Не буду я себя дискредитировать как водителя. За это время пробка, наконец-то, рассосалась – тронулись. А-то ещё немного и я разболтаю, где ключи от сейфа и где деньги лежат". Умел мой пассажир слушать – похвальное качество.
– Сегодня же пятница! – воскликнула я.
– Да, – заулыбался Савельев.
– Как хорошо. Завтра на работу не надо. Ой! – вроде стандартная фраза, а какой неуместной оказалась.
– Везёт же вам, – как-то трогательно ответил шеф.
– А вам?
– А у меня нет начальства, чтобы на выходные отпустил, – приходится работать.
– О!!! Ну это не серьёзно. Зачем себя изводить? Все равно всех денег не заработаешь. Съездите к невесте, проведайте. Вот и выходной будет, – высказалась и стала ждать ответа, закусив щеку. Мама меня часто ругала, чтобы я "не рубила с плеча" некоторые вопросы. Говорила она мне: "Деликатней, доча, надо быть и мудрее. Особенно с мужчинами" – вот не дано ни того ни другого. Отчего-то меня интересовало, что ответит Савельев, пусть даже пошлет и будет прав.
Константин долго раздумывать не стал, ответил сразу:
– Так если бы была невеста, может быть, и не работал столько, – ухмыльнулся он. – А с чего вы взяли, что у меня кто-то есть? Вроде поводов не давал.
– Ваш брат сказал, – сдала информатора сразу с потрохами. Вот ещё, не собираюсь я в шпионов играть. Как есть, так и сказала – пусть сами разбираются.
– Ну, Вадим и жук.
– Ага, – я как раз представляла Вадима Демидовича со змеиным хвостом. Савельев-старший не обратил на это внимания, погрузившись в свои мысли.
Возникшая тишина напрягала, казалось, натянулась струна и сейчас лопнет. Такие моменты я не любила, поэтому включила, на свой страх и риск, проигрыватель. В памяти были свежи воспоминания, как я опростоволосилась накануне. С радио была какая-то беда, зато старые добрые ленточные кассеты шли на раз. Вот и музыкальную программу в моем ретроавто можно было смело назвать "Старые песни о главном". Сейчас же я включила кассету из времен моей четырнадцатилетней молодости, и салон машины наполнился знакомой мелодией.
Лирическая песня, когда–то давно я знала ее наизусть, и строчки сами всплывали в голове. Сама не заметила, как стала подпевать вслух:
– Я подойду к тебе незаметно, ты не увидишь моего лицааа…бла…бла…бла … Ведь я дороже золота....[i]
Следующая композиция была и сейчас одна из моих любимых и я так же подвывала:
– Замер троллейбус в троллейбусном парке…
На волне эмоций полученных от песни я воскликнула:
– Обожаю эту песню! – и сделала громче. Шикарная мелодия.
– ВЫКЛЮЧИВ ЛАМПОЧКИ В СОРОК ЭЛЕКТРОСВЕЧЕЙ…
Следующая песня была тоже из любимых. Голос певца надрывно пел: «Поздно мы с тобой поняли, что вдвоем вдвойне веселей…"
Но на этой песне действительность и воспитание взяли верх – я сделала звук тише.
К дому подъехала притихшей. А что? Поболтала, песни попела, музыку громко послушала – все сделала, как хотела. Осталось надеяться, что шеф после моих закидонов не побежит домой пить валериану. На вид мужик, вроде, крепкий.
Остановилась перед въездом в гараж в ожидании, когда пассажир соизволит вылезти и покинуть моё транспортное средство. Сидит! Молчит! И нагло смотрит вперед. Пожав безразлично плечами, я заехала на подземный этаж, где и были расположены гаражные боксы. Пусть сидит, ему же дальше топать.
Подъехала к нужному гаражу, достала из бардачка ключи.
– Я сам, – Савельев забрал ключи и пошёл открывать ворота.
Ничего не понимаю. Это переходит все рамки, все ограничения моей личной территории, в конце концов, куда я давно поклялась, что ни один мужик не войдет больше.
Ко мне потихоньку начала подкрадываться паника: она своими костлявыми пальчиками гладила меня по руке, пробираясь все глубже и глубже, под самое сердце. А шеф стоял возле открытых ворот, ожидая моего въезда. Сейчас его задавить или пусть поживет? А-то прет, как танк, не разбирая ни тонких намеков, ни прямых отказов.
Я спокойно заехала в гараж. Мой любимый черный юмор помог справиться с бунтующими эмоциями. Заперла машину, не забыв забрать сумку с заднего сиденья. Савельев отказался возвращать мне ключи – гараж закрыл сам.
И вот мы остановились в полутьме подземной парковки. Возле закрытых ворот я набрала в грудь воздуха, чтобы вновь расставить все точки над «i» и произнести свои коронные слова, когда Константин сделал невероятный для наших отношений жест, нарушив все правила субординации, – он приложил пальцы к моим губам, пресекая все попытки заговорить. На мои жалкие попытки возмущенно помычать и убрать руку лишь раздраженно закатил глаза.
