Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
состояния всего парой прикосновений.
В этот момент он снова коснулся моего подбородка, заставив посмотреть на себя, и медленно приблизился к моим губам.
— В этот раз я не буду целовать тебя, Алек-сандра, — протянул он, а я как завороженная смотрела только на его губы, изогнутые в легкой и самой сексуальной улыбке в моей жизни.
Хотелось ответить, закричать: «Почему? Почему, дьявол тебя забери, ты не будешь меня целовать, проклятый извращенец? Поцелуй уже меня скорее!»
Но у меня дрожали даже губы. Как в детстве, когда было страшно заговорить с понравившимся мальчиком.
Я лишь тихо выдохнула, распахнув губы, которые так сильно ждали прикосновения, что начали зудеть. В этот миг раскаленная плоть там, внизу, скользнула, дразня меня чем-то недосягаемым.
Дож снова не двигался.
Я застонала.
Губы повелителя мазнули по моим и отстранились.
Горячий спазм сжал мышцы пресса и упал вниз шаровой молнией, растекающейся по нервам ожившей лавой.
— Я хочу, чтобы ты меня просила, строптивая девчонка, — хрипло и ужасно сексуально промурлыкал дож.
Я зажмурилась, пытаясь остановить мышцы ног, которые то и дело вздрагивали, пытаясь прижаться сильнее, обхватить чужие обнаженные бедра, вдавить в себя и изогнуться, почувствовав сладкую наполненность.
Проклятье.
Нет.
Нет-нет-нет…
— Ты хо-о-очешь, — прошептал дож, снова коснувшись моих губ, будто случайно.
Новый раскаленный шар упал вниз и лопнул, вбрызгивая в вены пламя.
— Ты уже проиграла, — продолжал повелитель, и вслед за его словами — жгучее короткое движение, затрагивающее самую чувствительную точку между ног.
Я не понимаю, как поднимаю руки и погружаю их в черный мягкий водопад. Чувствую лишь наслаждение, подобного которому не испытывала никогда в жизни.
— Скажи правду, — мягко и горячо сказал он, позволив мне касаться себя, гладить и притягивать, — скажи, что хочешь остаться и быть моей. И я позволю тебе получить то, что ты хочешь…
Нет-нет-нет.
Да, пожалуйста…
Скользнул щекой по щеке, убрал назад мои волосы и обхватил губами мочку уха, сладко посасывая, прикусывая.
Снова спазм, расходящийся по крови разрушительной волной.
Я сжимаю ноги, притягиваю к себе дожа, даже не пытаясь мысленно ругать себя за это. Мысли уже не работают, не живут. Живет что-то другое.
Тягучее и пьянящее, пряное и смертоносное, как пустынный ураган.
Дож не сопротивляется. Горячая плоть скользит по оголенным нервам, не завладевая мной, не присваивая физически.
Но психологически побеждая.
— Скажи, А-лек-санд-ра-а-а-а, — шепчет дож, и его голос обволакивает, уничтожает остатки воли. — Скажи, что хочешь быть моей.
— Хочу, — тихо, едва слышно выдыхаю я, потому что от желания, сжигающего вены, становится почти физически больно.
В этот момент он сжимает пальцы на моем затылке, заставив откинуть голову назад, и целует. Проникает в меня языком, властно и сильно, как будто этого достаточно, чтобы я стала его.
Может, и достаточно.
Меня разрывает на осколки в тот же миг. Это странно и пугающе, но это волшебно. Жар растекается внутри волнами огня, и мне кажется, что из моих глаз тоже должно литься пламя. Как и из его в этот момент, когда он смотрит на меня, наблюдая каждую секунду разрывающее меня изнутри удовольствие.
И улыбки больше нет на его лице.
Когда меня перестает трясти, я понимаю, что он все еще стоит рядом, на этот раз опираясь на подоконник руками по обеим сторонам от меня. И смотрит.
Я не могу вынести его взгляд. Все еще не могу. А потому смотрю на дракона, что стал спокойнее. Драконьи глаза уже горят не так ярко, и клыки не виднеются из распахнутой пасти. Он ее закрыл.
Дож, словно удостоверившись, что я пришла в себя, отстранился и пошел в сторону большого золоченого шкафа, напоминающего буфет.
— Это что, все? — зачем-то выдохнула я и тут же покраснела.
Дож резко повернулся, и на его лице застыла насмешка.
— Хочешь еще? — спросил он внешне совершенно спокойно, но в голосе то и дело проскальзывала хрипотца, которую было не так просто скрыть.
Он хотел меня. Но не торопился.
Какого лешего мне есть до этого дело? Раз уж я теперь соображаю, неплохо бы валить отсюда побыстрее! Пока не начался второй раунд…
В ответ на вопрос дожа я фыркнула.
Он отвернулся, не переставая слегка улыбаться. Налил себе в бокал чего-то золотисто-бордового. Казалось, что это вино, в котором плавает волшебная пыльца фей…
Захотелось попробовать, но я скорее сгорю заживо, чем озвучу нечто подобное. И так уже до основания припозорилась со своими ничем не объяснимыми признаниями.
— Не забывай свои слова, Александра, — спокойно сказал дож, отхлебнув большой глоток из бокала. — Я не буду возвращаться к ним снова. Ты сделала свой выбор. И я тебя к нему не принуждал.
Я только было открыла рот, чтобы поспорить, но тут же закрыла. Действительно не принуждал. То, что я оказалась голой на окне, — дело его рук. А вот то, что вырвалось из моего сжатого спазмом горла, — целиком и полностью мое.
С собой нужно оставаться честной до конца. Или твое слово не будет ничего стоить.
— Хорошо, что ты со мной согласна, — кивнул дож, словно слышал мои мысли. — Не люблю дур, с ними слишком много мороки.
Стакан с громким стуком осел на лакированный стол.
Я разозлилась.
На мой взгляд, я именно такой дурой и была, раз все дошло до этой ситуации.
— Ну что вы, Райя-нор, не смею рисковать вызвать ваш гнев, — процедила я, старательно иронизируя. — Позволите ли откланяться и скрыться в своей опочивальне, чтобы дальше предаваться там сладким мечтам о вашей сияющей персоне?
Повелитель замер, черная бровь уже знакомым изгибом взлетела вверх.
Он был красив. Проклятье, он был чудовищно красив.
— Острый язык, — проговорил он тут же, оглядывая меня с ног до головы. Не вовремя вспомнилось, что я голая. Стало стыдно и неловко. — У аурии язык не для болтовни, кошечка, а для более приятных занятий. Тебе скоро предстоит это узнать. Свободна.
Опять где-то под ребрами когтистой лапой заскребло раздражение. Ох, я бы сейчас ему ответила!
Но он любезно предложил свалить, и этим надо воспользоваться.
Только вот…
— Я голая, — выдала слегка дрогнувшим голосом, разглядывая свои все еще возбужденно торчащие соски.
Показалось, что дож усмехнулся.
— Ну и что?
— А если меня кто-то увидит? — уже почти не сдерживая раздражения, выпалила я, распахнув руки в стороны.
Мужчина снова прошелся по мне взглядом, словно мой жест был приглашением именно для этого.
Быстро запахнула руки обратно и сцепила на груди.
— Никто тебя не увидит, — безразлично ответил он, опустошил бокал и повернулся к буфету, чтобы снова его наполнить. — Ты видела кого-то, когда шла сюда?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
