их косяки?
— Есть успехи? — спросила бабушка.
И на меня мгновенно накатили воспоминания о разговоре с духом прежнего Миши. Словно мне передалась вся его обида, вся ярость и щемящая в груди тоска от предательства родных.
Я молча повернулся к бабушке, и, увидев мое выражение лица, она схватилась за трость, чтобы приподняться.
— Мишенька, мон шери, что с тобой? Что случилось?
— Он мне все рассказал, — низко прорычал я. — Как вы могли с ним так поступить?
Бабушка удивленно захлопала глазами.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, душа моя. Кого ты видел? С кем говорил?
— С предыдущим владельцем этого тела, — ответил я, надвигаясь на нее. Я был выше бабушки на добрую голову, и ей пришлось встать повыше, чтобы не задирать подбородок. — С Мишей, твоим внуком. Он рассказал мне, что вы сделали.
— Ты и так это знал, — пожала плечами бабушка.
— А вы сами-то в курсе, что провели ритуал неправильно? Что вы ошиблись и обрекли его на вечное существование в пустоте?
— О чем ты говоришь? — возмутилась бабушка. — Его дух вернулся в родовой поток.
— Не вернулся. Он застрял между этим телом и потоком. Потому что вы изволили недостаточно подготовиться.
Бабушка глядела на меня с недоверием.
— Тебе было видение об этом?
— Не просто видение. Я говорил с ним.
Кивернития охнула.
— Так он все это время…
— Да, — кивнул я. — Дух создавал помехи в использовании родовой силы, что, как мне думается, логично. Ему очень больно, и он считает, что вы его предали. Но, к счастью, у меня, кажется, получилось отправить его в поток.
Ноги бабушки подкосились, трость не выдержала и соскользнула, и мне пришлось подхватить кивернитию.
— Господи помилуй… Но я же все учла…
— Не все, как видишь. И не знаю, почему Корф оказался в усадьбе так быстро в тот вечер, но, быть может, ошибка тоже могла выдать ваш ритуал.
— Подожди, мон шери. Не может… Не может такого быть.
— Зачем мне лгать? Откуда у нашей семьи вообще остались знания о родовой магии? Ведь это запрещено, а в Аудиториуме никто не учился.
Бабушка обмякла в моих руках, и я усадил ее на корни. Она приложила руку к груди, дышала тяжело. И резко побледнела.
Твою мать, этого еще не хватало.
— Ба, ты как? — я опустился рядом с ней. — Тебе плохо?
— Дышать… Дышать больно. Сердце прихватило.
— Идем в дом.
— Да все хорошо, Мишенька. Сейчас отпустит. Новости ты принес шокирующие… Как же так вышло? Мишенька, миленький…
Еще бы. Я и сам был, мягко говоря, удивлен услышанным от духа. Бабушка стремительно бледнела и точно не симулировала — мне уже приходилось наблюдать приступы у людей с больным сердцем.
— Даже если само пройдет, мы отправляемся домой, — велел я и оглянулся. Идти было далеко. Ба и так передвигалась очень медленно, а в таком состоянии я точно не хотел ее гонять. Бежать за слугами и оставлять ее одну? Тоже не вариант.
— Да что ты заладил… — прохрипела кивернития. — Сейчас все пройдет.
Я активировал “Берегиню” — сияние охватило меня, затем быстро перераспределил силу на руки и ноги, чтобы идти быстрее и стать выносливее.
— Ну, бабуль, скажи, как давно тебя носили на руках? — криво усмехнулся я и подхватил ее. Легкая, как пушинка. Матильда была тяжелее. А может просто я уже поднаторел в заклинаниях.
— Так еще дед твой, как обвенчались и он меня в усадьбу привез — единый раз тогда и был.
— Часто у тебя такая беда с сердцем?
— Мишенька, мне восемьдесят. У всех в моем возрасте либо сердечко шалит, либо еще какая неприятная оказия вылезает… — она прерывисто вздохнула. — А одаренные не бессмертны, увы. Мне еще везет, что я живу рядом с родовым древом — оно меня подпитывает. Так бы наверняка уже отдала богу душу.
— Лекарства-то есть? Или лекаря позвать, — я задумался, перепрыгивая через булыжник. — Хотя могу и сам подлечить попробовать, у меня получалось.
— Мишенька, не трать силу… Просто отведи меня домой. Оленька знает, что мне нужно давать в таких случаях.
Вот и славно. Я ускорился, вкладывая больше силы в скорость. Земля и грязь комьями вылетали из-под подошв ботинок, и я летел так быстро, как только мог.
Еще не хватало, чтобы ба словила инфаркт из-за угрызений совести. Так-то справедливо, но многовато смертей для одной семьи за столь краткий период. Кроме того, бабушка была моим единственным источником знаний о родовой магии. Пусть даже и с косячными ритуалами. Лучше, чем ничего. Я должен выяснить, как использовать силу, что мне досталось.
— Ба, не смей помирать, — сказал я, перепрыгнув через корягу в живописном лесочке. Пер напролом, прямо через рощицу, чтобы сэкономить время.
И когда особняк показался, я мысленно обратился к Оле. Впервые проворачивал это не с Ирэн. Хотя и понимал, что сестра не сможет ответить.
“Оль, бабушке плохо. Сердце, — мысленно сказал я, достучавшись до ее образа. — Приготовь лекарства. Сейчас будем”.
Ответа не последовало, но я точно понял, что она меня услышала. Ирэн еще во время обучения обращала мое внимание на ощущения, которые позволяли понять, дошло “сообщение” до адресата или нет. Всего на секунду голову охватило приятное тепло — так у меня проявлялись признаки успешного контакта.
Бабушка закрыла глаза и захрипела. Ага. Само пройдет. Как же.
Я остановился и, удерживая ее на руках, все же провел ладонью над грудью, ища очаг боли. Делал все на чистой интуиции — не знал, как в этой ситуации применять “Живую” или “Мертвую” воду. Поэтому просто взял немного силы из источника и, приложив ладонь к области сердца бабушки, передал ей.
— Давай… Заводись, моторчик.
Она стала дышать чуть ровнее. Уже хорошо. Снова бросив силы в “Берегиню”, я побежал дальше.
Нас уже ждали. Оля, умничка. Двое лакеев подхватили бабушку и тут же понесли на кушетку в гостиной.
— Что случилось? — коротко спросила сестра.
— Распереживалась. Нервы. Сказала, сердце. Я посмотрел силой — вроде оно. Может все же лекаря?
— Уже вызвали, сейчас будет.
Оля кивнула и принялась отдавать распоряжения с манерами прирожденной сестры милосердия. Аптечка уже была подготовлена, слуги беспрекословно подчинялись — и делали все умело. Значит, уже не в первый раз…
Матильда вышла и направилась прямиком ко мне.
— Решил вопрос?
Я рассеянно кивнул.
— Да. Но, боюсь, дорогой ценой.
Сейчас я даже не знал, хорошо или плохо было, что отец сегодня отсутствовал в усадьбе. С одной стороны, хотелось припереть его к стенке и выяснить все про порядок проведения ритуала. Понять, в чем они ошиблись, чтобы впредь подобного не допускать.
