Шаг за шагом я приближался к магу. И с каждым шагом на его лице всё сильнее отражалась паника, ведь он уже был на расстоянии клинка от меня.
С опаленных участков моего тела уже слезла кожа, и тут маг закричал что есть мочи: «Сдаюсь! Я сдаюсь!!!»
Действие магии прекратилось, и парень упал на колени, прикрывая голову руками и моля о пощаде.
Прозвенел гонг, возвещающий о конце поединка, но я пропустил его мимо ушей.
Я присел на корточки рядом с дрожащим парнем и схватил его за волосы, поднимая его лицо. Демонстративно обмакнув свои пальцы в кипящую кислотную кровь на своей груди, я задумчиво на неё взглянул.
— Кровь за кровь. — Вкрадчиво прошептали мои губы, а рука поднесла меч к его лицу.
— Остановись! Бой окончен! Хватит, Деменс! — Кричали мне с трибуны.
Но я не стал его убивать. Вместо этого я оставил на его лице глубокий порез от угла глаза до шеи и посеял страх в его душе. Да. Бойтесь меня. Мне не нужно ваше уважение или признание. Достаточно страха!
И я вдоволь насладился им. Страх в глазах врага подействовал на меня как наркотик, и я разразился безумным смехом, бросая мага на песок и семеня к решетчатым воротам, как зверь, возвращающийся в свою клетку.
Там я уселся «по-турецки» на песок, не обращая внимания на окружение и затихарившегося в дальнем углу Торвальда. Голова была пуста, а глаза тупо смотрели сквозь прорези решетки, ожидая её открытия.
Я слышал, как вновь взял слово Строг и каким-то слишком неуверенным для него голосом возвестил:
— Следующий бой. Школа силы. Деменс и Торвальд. Против школы мудрости. Гела и Балу.
Я хищно улыбнулся. Это уже был никакой не турнир. Турнир подразумевал то, что две оставшиеся школы должны встретиться между собой, а победитель уже выступит против нас. Но, видимо, наставники запаниковали из-за того, что их план верно трещит по швам и решили натравить на нас всех по очереди.
И меня это радовало!
Я встал на ноги, держа мечи лезвиями вниз, а моя грудь ходила ходуном от глубокого дыхания и вновь взыгравшего адреналина. Стимулятор в моей крови хоть немного и путал мысли, и кружил голову, но я еще никогда не ощущал в себе столько силы.
Решетка вновь поднялась, но я не спешил выходить наружу. Вместо этого я застыл, скрываясь в тени и наблюдая за вышедшими на песок девушкой и молодым мужчиной.
Девушка была невысокой, но физически довольно развитой, о чем свидетельствовали красные прожилки в её ауре, оплетающие основной зеленый цвет. Такие же прожилки виднелись и у слегка полноватого, но крепкого на вид парня с густой бородой. Даже не смотря на то, что основными характеристиками у него были мудрость и выносливость. Я вспомнил, что эти две черты соответствуют классу друида, и мне даже стало интересно, что сможет противопоставить мне эта парочка.
После того как все увидели мой первый бой, эти двое держались слегка напряженно. Их глаза, не мигая, уставились на темный проход, где готовился к рывку я. И вскоре он произошел.
Я вновь вихрем вырвался наружу, но мои противники не стали убегать, как маги. Вместо этого Балу оскалился, и я готов был поклясться, что на протяжении доли секунды я увидел в нем звериные очертания.
Я радовался этому. Наконец-то мое безумие столкнется с подобной ему звериной яростью! И мы сошлись в центре арены. Он был безоружен и сражался голыми руками, но удары его рук напоминали взмахи лап медведя.
Когда мы столкнулись, такой удар отбросил меня на добрый десяток метров в сторону, и я чуть не выронил мечи из рук. Приподнявшись, я увидел летящую на меня тушу Балу, готовую заключить меня в медвежьи объятия.
Я лишь успел откатиться в сторону, когда бородач со всей дури упал туда, где еще долю секунды назад возлегало мое полубренное тело.
Поднявшись на ноги, мы взглянули в глаза друг друга. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но в его зеркале души я видел клокочущую звериную ярость и… страх? Это был первобытный страх загнанного зверя, который бьется из последних сил за свою жизнь.
Я выпрямился и с ухмылкой взглянул на будущего друида, направляя в его сторону меч:
— Сегодня хищником буду я.
Балу сделал робкий шаг назад, когда я сорвался с места, замахиваясь своим оружием. Но что-то всё-таки заставило его сражаться.
Мой укол левым мечом он с удивительной точностью пропустил мимо своего, на первый взгляд, неповоротливого тела. Когда же мой правый меч должен был настигнуть его рубящим ударом, он выставил свою руку, и она покрылась каким-то подобием полупрозрачного силового поля.
Так вот она сила мудрости? Получается, они не только лечить умеют?
Я обрушил на бородача яростный шквал ударов и заметил то, как он растерялся. В отличие от меня он не был в состоянии помутненного сознания и вполне себе думал о защите, и о том, как выйти отсюда целым и невредимым. Это ему и помешало. Ведь я о подобном не думал и всю свою ярость вложил в непреодолимый натиск.
Будущий друид ушел в глухую оборону, отбивая удары моих мечей своими руками, но, в конце концов, он выдохся, и я сумел нанести ему рубленую рану в районе плеча. Его левая рука провисла, и я воспользовался брешью в обороне, вонзая свой меч ему в левое подреберье.
Наши лица оказались друг напротив друга, и я увидел, как он побледнел.
— Ты достойно сражался, — вымолвил я, глядя ему в глаза.
Но Балу лишь улыбнулся через боль и, кашляя, ответил:
— Погоди. Это еще не всё.
Всё-таки выносливость хоть и считается вспомогательной характеристикой, но высокий её показатель многое дает.
Превозмогая боль, Балу схватил меня за руку и силой вытащил меч из своей раны. Краем глаза я заметил действия его напарницы, до этого лишь напряженно наблюдавшей за нашей схваткой. Она раскинула руки в стороны, и её глаза засветились тусклым салатовым светом, а по
