Как и прежде, с огромной осторожностью он открыл маленькую дверь, и, когда вошел, единственное, что успел увидеть, – серебристый отблеск занесенного над ним кинжала. Не трудясь понять, что происходит, он успел отразить мечом первый удар и быстро остановить второй, неожиданно перебросив меч из руки в руку, отчего нападавший на мгновение смешался, и закаленная сталь проткнула его шею. Это был молодой египтянин. Упав на пол, он стал издавать предсмертные хрипы, свидетельствующие о том, что его смерть близка.
В глубине какого-то сооружения, показавшегося Фердинанду молельней, находился кто-то еще, полностью укутанный в черную накидку. Этот человек стоят без движения, наведя на Фердинанда арбалет.
Фердинанд замер при виде угрожающего блеска стрелы.
Он посмотрел на врага, не различая лица, скрытого под темной накидкой.
– Брось свой меч на землю немедленно и встань на колени!
Приказывала женщина, и говорила она на его языке. Фердинанд отбросил далеко от себя меч и, становясь на колени, сказал женщине:
– Я не знаю, кто ты, не знаю, как ты выглядишь. Я еще не видел твоего липа. Судя по твоему акценту, ты еврейка, хотя признаю, что ты хорошо выучила мой язык. Если ты хозяйка этого особняка, я не ошибусь, утверждая, что ты образованная женщина благородного происхождения. Если ты перестанешь целиться в меня, я не причиню тебе вреда. Уверяю тебя, я человек слова.
Женщина отбросила накидку, покрывавшую голову, не переставая целиться в Фердинанда из арбалета. Она ответила, явно очень нервничая:
– Я за всю свою жизнь никого не убила. Я даже никогда не брала в руки оружие. Вижу, ты боишься за свою жизнь. Я тоже боюсь за свою, – Она вздохнула и продолжила: – Ты даешь слово, что не причинишь мне вреда? Могу ли я довериться твоему слову? Как я могу быть уверена в твоей честности?
Фердинанд посмотрел прямо в красивые, цвета меда, глаза женщины.
– Боюсь, что мое слово – единственная гарантия, которую я могу дать тебе при этих обстоятельствах. К тому же у тебя нет другого выхода, кроме как принять это. Если ты убьешь меня, то, когда выйдешь из дому, у тебя не будет никакой возможности скрыться. Сейчас на улицах Иерусалима находится шесть тысяч наших людей. Они сошли с ума от обилия пролитой крови, и я уверяю тебя, что они уже забыли, что означает милосердие. Одинокая еврейка, появившаяся на улице, сегодня не будет жить больше минуты. Я – единственная твоя возможность, если ты хочешь остаться в живых.
Женщина опустила свой арбалет и велела Фердинанду встать. Приблизившись к нему, она передала ему оружие. У нее дрожали руки. Женщина была охвачена страхом, так как предсмертные крики, доносившиеся с улицы, были слышны в каждом уголке ее дома. Оцепенев от ужаса, не имея возможности бежать, она боялась за свою жизнь, но еще больше – за судьбу принадлежавшего ее роду бесценного кулона, который она носила с детства.
– Меня зовут Сара, и я родом из Хеброна, оттуда происходит весь мой древний род. Теперь моя жизнь в твоих руках.
Испуганным взглядом она искала в глазах этого человека хотя бы проблеск милосердия.
Фердинанд, по-прежнему напряженно прислушивавшийся, спросил ее, находятся ли в доме еще люди, способные оказать сопротивление, как этот молодой египтянин, лежащий мертвым у его ног.
– Все мои близкие умерли, я осталась одна. Верь мне! Я говорю правду. "– В ее глазах отражался страх. Она понимала, что ее единственная возможность остаться в живых – покориться этому человеку. – Я понимаю, что с этого момента дом, в котором я живу, и все мои богатства принадлежат тебе. Поэтому ты мой господин, и я подчиняюсь тебе. Я надеюсь, что ты сдержишь свое слово и защитишь меня.
Фердинанд несколько секунд рассматривал женщину. Он расслабился и наконец-то смог заметить ее необычайную красоту и благородство.
– Мое имя Фердинанд де Субиньяк, и я родом из Бургундии. Теперь я не могу больше оставаться с тобой, женщина. Я прошу тебя находиться здесь до моего возвращения. Я оставлю часового у двери особняка, чтобы никто не мог сюда войти. Ради твоей же безопасности старайся не шуметь. Разумеется, ты не попытаешься бежать – это было бы глупостью. Какое-то время меня не будет. Я хочу пойти в Святую Гробницу и получить указание от моего Господа. Когда я вернусь, мы сможем обсудить создавшуюся ситуацию.
Почтительно склонившись перед ним, женщина попрощалась:
– Будь осторожен и постарайся не подвергать себя опасности. Моя жизнь в твоих руках, и я обещаю тебе ответить преданностью за твое доверие.
И хотя намерения этого человека казались ей благородными, невольно по ее челу пробежала тень беспокойства – ведь ее положение было незавидным. Ее мысли путались, она пыталась придумать, как ей сохранить священное наследство – древнейший символ, висевший у нее на шее, скрытый под одеждами.
В течение того времени, которое Фердинанд провел в этом дворце, на улицах города происходили драматические события. Египетский правитель вместе с сотнями своих солдат укрылся в мечети Омара и много часов сопротивлялся, не надеясь на милость захватчиков.
Крестоносцы, настойчиво пытавшиеся разбить дверь мечети, в конце концов преуспели в этом и вошли внутрь. Вопреки мольбам египетских властителей о помиловании и четкому приказу, отданному Раймундо Тулузским, оставить их в живых все умерли от мечей крестоносцев. Так было сломлено последнее сопротивление мусульман в Иерусалиме. Город был взят.
Итог битвы был ужасен. Кровь семидесяти тысяч жителей Иерусалима залила улицы города. Резня была настолько безжалостной, что, по свидетельствам очевидцев, пролитая кровь, текшая потоками, доходила крестоносцам до щиколоток.
Фердинанд де Субиньяк, глядя на ужасные сцены бойни, происходившие уже у ворот Святой Гробницы, безутешно рыдал, снова и снова прося прощения у Бога за все, что свершилось в этот день во имя Его. Рядом с ним Годольфредо де Буйон и Раймундо Тулузский делали то же самое, призывая всех присутствующих встать на колени и искупить свою вину за содеянное перед Святой Базиликой.
– Просите прощения у Бога за всю кровь, которую вы только что пролили у врат его Святого Жилища! – воскликнул Годольфредо. – Ни один, не очистивший себя сначала исповедью, не войдет в помещение Святой Гробницы и не сможет молиться перед могилой, которая служила Христу местом покоя, пока он не воскрес. Подавая вам пример, я хочу быть первым, кто покается в грехах, чтобы войти внутрь очищенным. – Он поднял глаза, устремив их в бескрайнее небо, и возвысил голос до крика. – Пусть в моем сердце отзовется божественная милость, дающая право войти и увидеть это Святое Место!
Годольфредо подошел к стоявшему ближе всего священнику и, упав перед ним на колени, начал свою краткую исповедь. В считанные минуты к священникам образовались длинные очереди мужчин и женщин. Фердинанд, Годольфредо и остальные дворяне-франки были одними из первых, кто вошел в Святое Место. Все затаили дыхание от огромного волнения, охватившего их в этот момент, которого они столько ждали. Только звучание их шагов нарушало священную тишину, царившую внутри.
