class="a">[54].
Паноптикум
Фуко можно смело называть историком: он не только предлагал оригинальные философские идеи, но и много часов проводил в архивах и библиотеках. Понятие паноптикума[55] подхлестнуло его интерес к изучению форм ограничения и наказания. Фуко описал паноптикум как систему, в которой все могут быть под наблюдением, но никто не знает, следят ли за ним в данный момент.
Вслед за английским философом Иеремией Бентамом Фуко представил проект тюрьмы с центральным постом стражи, вокруг которого заключенные постоянно существуют в состоянии абсолютной поднадзорности. Сейчас и мы столкнулись с цифровым паноптикумом: мы не в тюрьме, но в Сети, и в реальности за нами наблюдают постоянно.
Фуко о главной цели паноптикума:
«Основная цель паноптикума: привести заключенного в состояние сознаваемой и постоянной видимости, которая обеспечивает автоматическое функционирование власти. Устроить таким образом, чтобы надзор был постоянным в своих результатах, даже если он осуществляется с перерывами»[56].
Сексуальность, власть и норма
Этой темой Фуко продолжил свое исследование власти. Только теперь он проанализировал, как сексуальность и ее нормы используются для укрепления социальных правил и самой власти. Фуко опроверг мнение, что сексуальность противостоит властным практикам.
Фуко вспомнил историю психиатрии и то, как она использовала сексуальность для установления «нормальности» и «ненормальности». Связь власти и сексуальности можно обнаружить в следующих моментах социальной жизни: контроль рождаемости, психологизация отклонений, истеризация субъекта, ограничение его желаний.
Фуко о связи чистоты и надзора:
«Чистота души не может быть соблюдена без постоянного и бдительного надзора за источниками обольщения и обмана внутри себя»[57].
Эпистема и археология
Фуко любил работать в архивах. Он был своего рода археологом, только изучал не артефакты, а прошлое знания. Фуко исследовал, как в различных исторических контекстах эволюционируют идеи – от Возрождения до современности. Он анализировал различные способы классификации знаний, ввел понятие эпистемы, определяющее то, что именно и каким образом мы будем знать. Как раз эпистемы и меняются от эпохи к эпохе.
→ Феминистская эпистемология
Например, эпистема классической эпохи (XVII–XIX вв.): стремление упорядочить мир, в основе которого лежит божественный или природный порядок, из-за чего характерным средством познания в этой эпистеме являются энциклопедия, словарь и таблица.
Фуко об археологии:
«Археология – это не больше чем повторный акт записи: то есть упорядоченное преобразование – в сохраняющейся форме внешнего характера – того, что было уже написано. Это не возврат к тайне первоистока, это систематическое описание дискурса-объекта»[58].
Диспозитив
Фуко понимает диспозитив как связь дискурса (знания), власти и иногда – пространства. Диспозитив предполагает свод правил и законов, которые можно найти в институциях, книгах, высказываниях, культуре – для Фуко диспозитивы власти присутствуют всегда и везде. Диспозитив неразрывно связан с властью и ее структурами.
Школа, музей, тюрьма, больница, университет, библиотека – это все диспозитивы. Их часто можно найти в конкретных местах. Даже эта книга – диспозитив. Автор ее писал, а теперь вы читаете по определенным правилам.
Фуко о запретах:
«Запрет на некоторые слова, благопристойность выражений, всякого рода цензура словаря – все это вполне могло бы быть только вторичными диспозитивами по отношению к основному подчинению: только способами сделать это подчинение морально приемлемым и технически полезным»[59].
Дисциплинарное общество
Эта идея по настроению близка всем предыдущим. Фуко вновь поднял тему власти и расширил ее: теперь речь пошла обо всем обществе и принципах, по которым оно существует. Дисциплинарное общество появилось в эпоху модерна, когда потребности индустриальной революции и капиталистических отношений потребовали нового уровня контроля.
В качестве примера можно рассмотреть почти любое современное общество, правда, с единственным уточнением: с увеличением присутствия власти в нашей жизни мы перешли от дисциплинарного общества к обществу контроля, как заметил Жиль Делез. Дисциплинарное общество включает в себя понятия паноптикума и диспозитива.
Фуко о методах дисциплины:
«Издавна существовали многочисленные дисциплинарные методы – в монастырях, армиях и ремесленных цехах. Но в XVII–XVIII веках дисциплины стали общими формулами господства. Они отличаются от рабства тем, что не основываются на отношении присвоения тел, и даже обладают некоторым изяществом, поскольку могут достичь по меньшей мере равной полезности, не затрудняя себя упомянутым дорогостоящим и насильственным отношением»[60].
Забота о себе
Фуко интересовали проблемы не только общества, но и отдельного человека. Забота о себе у Фуко – это анализ собственной культуры, того, как человек проживает свою жизнь в том или ином историческом контексте.
→ Забота
Фуко идет от Античности, где забота о себе появлялась как идея, связанная с телесными и внутренними практиками.
Для Фуко важно, что забота о себе выражает отношения человека с запретами – но уже не с общественными, а внутренними.
Современный человек может легко ответить на вопрос, что такое забота о себе для него лично. Во многом это заслуга популярной психологии, которая превратила любовь к себе в одну из главных ценностей здорового человека. Пример, который приводил сам Фуко: жизнь античного грека, который занимается и физическими упражнениями, и философией.
Фуко об аскезе:
«Человек сам трудится над собой, вырабатывает себя из себя, постепенно преобразует себя в себя в долгой работе над собой, каковая есть аскеза»[61].
Биополитика
Еще один важный концепт Фуко, без которого невозможно представить его критический анализ власти, биополитика – совокупность методов, с помощью которых власть (биовласть) или государство управляет телами и жизнями людей, в буквальном смысле регулируя то, как именно будет жить человек (контроль государством рождаемости, система здравоохранения). Недавний пример – пандемия коронавируса: власть задействовала все свои инструменты контроля, чтобы остановить распространение инфекции.
Фуко о понимании биополитики:
«Я понимаю под биополитикой то, как начиная с XVIII в. пытались рационализировать проблемы, поставленные перед правительственной практикой феноменами, присущими всем живущим, составляющим население: здоровье, гигиена, рождаемость, продолжительность жизни, потомство…»[62]
Жижек – суперзвезда. Главные идеи и известность
Мы уже говорили о популярности некоторых философов, в основном прошлого, хоть и недавнего. Сейчас же ситуация изменилась – поменялись и отношение к философии, и стратегии медийности.
Славой Жижек, словенский философ, психоаналитик и представитель Люблянской школы, является ярким примером того, каким может быть публичный философ в наши дни.
Публичные лекции как перформанс
Жижек выступает по всему миру, от Нью-Йорка до Шанхая, с неизменным аншлагом. Лекции представляют собой смесь из анекдотов, политических острот и философских сюжетов. Ученый легко захватывает внимание слушателей, а затем переключает его на концептуально сложные идеи. Чаще всего у этих лекций нет строго плана – в них много импровизации и свободного хода мысли.
Безусловно, дело не только в подаче материала. Темы, которые затрагивает Жижек, представляют немалый интерес. Лектор маневрирует между проблемами субъекта, идеологии, культуры, кино, сексуальности, веры, психоанализа и общества потребления.
Яркость мысли Жижека не отменяет сложности, подтверждение которой можно найти в его многочисленных книгах.
Оригинальные интерпретации
Жижек – оригинальный интерпретатор Лакана. Он прочитывает французского психоаналитика через Гегеля и диалектический материализм и интерпретирует гегелевское отрицание отрицания как движущую силу развития и изменения в мире. По Жижеку, негация (отрицание) и противоречие играют решающую роль в понимании общества и истории. Лакану не хватало Гегеля.
Их совмещение позволило Жижеку придать психоанализу онтологический статус и развернуть его к актуальным вопросам. Так, Жижек применяет лакановское понятие бессознательного к политическим идеям и практикам, говоря о том, что бессознательное играет важную роль в формировании идеологий.
Анекдот Жижека о рабочем и бессознательном:
«Вспомним анекдот о рабочем, которого подозревали в воровстве. Каждый вечер, когда он покидал фабрику, охранники тщательно проверяли его тачку и ничего в ней не находили, пока они наконец-то не поняли, что этот рабочий постоянно воровал саму тачку… ‹…› Именно это в первую очередь стоит иметь в виду в отношении того, каким образом функционирует бессознательное: бессознательное не скрыто в тачке, оно и есть сама тачка»[63].
Жижек и нейронауки
Жижек обращается не только к явлениям
