мне принесла их соседка Люда.
— Маш, умоляю, забери. Мне их уже девать некуда. Только глянь, какие они
крепкие, красивые. Будет жалко, если испортятся.
— А мне что с ними делать? — посмеялась я.
— Как это что? — вытаращила глаза Люда. — В банки закрути.
— Какие банки с моей работой? — рассмеялась я на весь двор. — Да у меня
и рецептов нет.
— А за это можешь не переживать. Я тебе завтра принесу поварскую книгу
своей семьи. Там рецепты моих бабушек и прабабушек. М-м-м, — с
наслаждением прикрыла глаза. — Потом будешь есть и пальчики облизывать.
Отказов она категорически не принимала. Оставила два ведра огурцов на
крыльце и убежала к себе.
— Ладно, вечером поеду с работы, куплю банок и попробую закатать их. Ну
не выбрасывать же добро. Чем черт не шутит, может, и пригодятся соленья.
Одному богу известно, что нас с Тасей ждет дальше, и как мы будем жить с
ней после развода с ее отцом и раздела имущества.
Этот мерзавец решил перевести все стрелки на меня.
Он, видите ли, видел, как я с целовалась с Русланом.
Ну не дурак ли, а?!
Вот я и переживаю, что теперь он не только мне, но и Руслану с сыном
подкинет проблем.
Слава богу, у меня было два выходных, и я находилась дома, а не в
больнице. Иначе точно не удержалась бы и выпоила Кириллу лошадиную
дозу слабительного. Скакал бы каждую секунду до туалета и обратно.
У меня до сих пор из-за его предательства сердце болит, а он еще и
подливает масло в огонь, обвиняя меня в неверности.
— Тась, там за тобой тетя Люда пришла, — выкрикиваю, одеваясь в
коридоре. — Бери свой рюкзачок и вместе выйдем.
Подходим к воротам, я передаю дочку в руки соседки, а она протягивает мне
красную папку.
— Вот здесь собраны все самые лучшие рецепты моей семьи, — гордо
произносит Люда и выставляет указательный палец. — И, кстати, с
картинками. Если что-то понравится, то можешь аккуратно достать из
файлика и сделать копию.
От всей души благодарю соседку, сую в сумку папку, целую дочь и прыгаю в
машину.
Прихожу на работу, а меня здесь уже ждет испытание номер один.
— Мария Андреевна, занесите копию историю болезни в седьмую палату.
Пациент просил.
Не успеваю возразить, как коллега сует мне бумаги и, поправляя
медицинскую шапочку, бежит в конец коридора.
— Зашибись… — вздыхаю я, глядя на историю болезни пациента Романова
Кирилла Родионовича.
Приближаюсь к палате и вижу в приоткрытой двери его белокурую пассию.
— Наверное, твоя жена очень зла на нас, — вздыхает она. — Кирюш, мне
даже немного страшно, что ты лежишь в отделении, в котором она работает.
Знаешь, женщины, которым изменили мужья, способны на страшные
поступки. Даже если с виду она выглядит спокойной, то это ни о чем не
говорит. Будь начеку ладно? Все-таки Мария сейчас находится в полном
отчаянии и в таком состоянии может выкинуть все, что угодно.
— Это как в том анекдоте, — усмехается Кирилл. — Жена застала мужа с
любовницей, скандалить не стала, но попросила сесть друг к другу поближе, чтобы сфотографировать их на памятник.
— Ха-ха-ха, — аплодируя, вхожу в палату. — Какой смешной анекдот. А
главное — жизненный.
Пока они оба таращатся на меня во все глаза, я достаю из подмышки
историю болезни и кидаю на кровать.
— Тебе просили передать.
Блондинка, потупив взгляд, выдавливает:
— Здравствуйте, Мария…
— Доброе утро! — бросаю небрежно и достаю из кармана халата мобильник.
— Сядьте поближе, пожалуйста. Хочу сделать фото на памятн… —
Растягиваю на губах улыбку и поправляю себя. — На память. Ну, конечно же, на память.
— Мария Андреевна, вас ждут на консилиуме, — раздается за спиной голос
коллеги.
Жалю взглядом мужа с любовницей и выхожу в коридор.
У меня очень странная защитная реакция. Мне безумно больно видеть их
вместе, больно осознавать, что теперь мой муж принадлежит другой, но, чтобы не показать свои истинные чувства и не пуститься в слезы или не
вцепиться в волосы той, которая разрушила мою семью, я надеваю на лицо
равнодушную улыбку и пытаюсь шутить.
Стою, прикалываюсь над этой парочкой, прячу за улыбкой свои настоящие
эмоции и делаю вид, что мне плевать на происходящее.
А в этот момент мое сердце кровью обливается…
Одному богу известно, какими усилиями мне дается эта равнодушная улыбка
и способность шутить.
Глава 13
После консилиума подхожу к палате Дениса Киреева и становлюсь
свидетелем еще одного интересного разговора.
— Ден, ты шутишь что ли? — слышится незнакомый голос. — Как это не
будешь участвовать в гонках? Ты давай прекращай это!
— Нет, Макс, я пас. И так чуть на кладбище не отправился после днюхи на
яхте. В моих мозгах почти два часа ковырялись, еле вытащили с того света.
Для меня теперь любая травма головы может обернуться чем угодно.
— Ну так до гонок еще два месяца, успеешь поправиться и встать на ноги, —
уговаривает настырный парень. — Сейчас главное зарегистрироваться, сам
знаешь, что потом мест не будет. Наденешь шлем и все такое. Ничего с твоей
головой не случится.
Ох как же мне хочется войти в палату и выставить этого непонятливого
