встают, чтобы, по обычаю, упасть ниц перед родителями. Никаких тостов, поцелуев, только шепотом сказанные добрые пожелания от каждого члена семьи. Начинает старший сын, затем другие сыновья, дочери, потом наложницы или невестки, если есть. Современные семьи уже не соблюдают эту церемонию, считая ее косной и «холодной». Ценности изменились. В старом Китае чувства не выражали на людях – но китайские романы являются достаточным доказательством того, что китайцы способны на чувства такие же тонкие, как и у самого искушенного западного человека. Разница лишь в том, что чувства демонстрировались в Китае на ином уровне. Для человека, пропитанного гордым сознанием славы и власти своей семьи, такое падение ниц перед родителями, предками и богами, безусловно, значило так же много, как и молитва для правоверного христианина в его церкви.
В какой-то момент ночью, перед тем как прокукарекает петух – а он кричит гораздо раньше, чем мы, городские жители, думаем, – хозяин дома снимает печати с главных дверей, чтобы сильные, здоровые, добрые веяния Нового года могли войти в дом, укрепить его и дать ему новую силу. Это последний момент праздника, когда запускают петарды. После этого взрыва шума город становится тише, чем когда-либо. Магазины остаются закрытыми, а улицы – пустыми не только в этот день, но и в течение последующих пяти дней. Ни один розничный торговец не ходит по улицам и не оглушает горожан своей музыкой или призывами обратить внимание на его товары. Это единственный период в Китае, когда иностранец может вообразить себя в западном селении – старинном городке, где не ездят машины, – настолько тихи улицы. Все ремесленники, мастеровые, розничные торговцы или рабочие сидят дома. Родственники, живущие в дальних краях, даже за границей, – все пытаются быть сейчас «дома», в то время как дни, предшествовавшие Новому году, были полны разъездов; это сезон отпусков и поездок, когда слуги получают свой единственный отпуск на несколько дней, чтобы навестить свои семьи.
Если кто-то и появляется на улицах после дня Нового года, то наверняка это мужчина, так как для женщин считается несчастливой приметой выходить из дома в это время. Некоторые люди предпочитают отправляться в эти дни с новогодними визитами. Этот обычай был широко распространен в некоторых городах, таких как Пекин.
Если женщинам придется выйти из дома, то удача тоже уйдет вместе с ними. Более того, у них достаточно дел по дому в это время. И не только домашние заботы делают их такими занятыми. В некоторых регионах Китая в эти первые дни Нового года, а в других регионах на пятнадцатый день первого месяца женщины почитают особенную богиню – богиню туалета Цуку. Жертвоприношение ей не какое-то особенное, но состоит из обычной церемонии, совершаемой перед ее портретом в туалете или свинарнике; во многих крестьянских домах эти церемонии одинаковы. Более интересен тот факт, что богиня превращается в оракула, сообщая вести о тутовнике грядущим летом, предсказывая приезд гостей и многое другое. Знаменитый китайский поэт Су Тунпо посвятил один из своих этюдов богине Цуку:
«В день Нового 1080 года я выехал из столицы Ханге Хау в Хуанг Хау и добрался туда в первый день второго месяца. Там доктор Панпин сказал мне: „Знаете, это просто замечательно! Люди в Хуанг Хау не знали, что вы назначены сюда на должность. Но был дух, вошедший в дом иммигранта господина Куо, который беседовал с членами своей семьи и сочинил очень хорошие стихи. И этот дух сказал им, что придет господин Су, но он не сможет встретить его. И фактически в день вашего приезда дух исчез“. В первый месяц следующего года доктор Панпин сказал мне: „К господину Куо вернулся тот дух“. И я пошел к нему, чтобы посмотреть. Дух был в облике женщины, сотканной из травы, у которой изо рта торчали палочки для еды. Ее держали два маленьких мальчика. Она писала своими палочками для еды и сказала: „Я из Шоуяна, и меня зовут Хо Мей. Я научилась читать, писать и сочинять еще в молодости. Потом я вышла замуж за актера, но приблизительно в 685 году губернатор Шоуяна убил моего мужа и взял меня к себе в наложницы. Из-за ревности его первой жены меня убили в туалете. Несмотря на все это, я не подала на нее в суд, но чтобы отомстить за несправедливость в отношении меня, небеса назначили меня богиней туалета. Существуют много других так называемых богинь туалета, но ни одна из них не имеет такого высокого положения, как я сейчас. Пожалуйста, останьтесь здесь еще ненадолго; я прочту несколько стихов и станцую для вас. Надеюсь, это развлечет вас“. Она продекламировала более десяти стихов, все из них были интеллектуальными и хорошо исполненными, с юмором и добрыми намерениями в удачной пропорции. Я спросил ее о других духах, святых, домовых, Буддах и их судьбах, и все ее ответы были выше уровня человеческой мысли. Затем зрители хлопнули в ладоши и начали наигрывать мелодию из Лянчжоу. Теперь женщина-дух стала танцевать. После танца она сделала два реверанса и сказала мне: „Ваши очерки известны во всем мире. Не могли бы вы потратить квадратный дюйм бумаги и написать обо мне, чтобы люди узнали о моем существовании? “ Хотя госпожа Хо была похищена жестоким сановником и убита его ревнивой женой, она и теперь не хотела раскрывать имя правителя, пусть и была, безусловно, глубоко потерпевшей стороной. Это, по-видимому, доказывало, что она была в конечном счете искренней женщиной, имевшей сострадание. Когда пришли гости, она уже знала все про их жизнь, как только увидела их; она была осмотрительной и ни слова не сказала об их личных делах или их будущем. Безусловно, она была мудрой. Более того, она умеет писать и чувствует разочарование, потому что о ней не знают в мире. Безусловно, она умна. Поэтому я написал этот короткий очерк, чтобы исполнить ее желание».
В сотнях других текстов, более ранних и более поздних, она описана точно так же, как фигура из соломы или травы, которую используют на Новый год в спиритических сеансах по всей стране. Это та же форма спиритизма, которую мы видим и по сей день в нашем обществе, возможно чуть более грубую по технике исполнения, но уж точно не более глупую. Цуку пишет своими палочками для еды на песке или пепле, рассыпанном на деревянной дощечке. Она всегда пишет стихи – даже в современном Сан-Франциско, когда ее спрашивают об исходе финансовой сделки или шансах на успешность предполагаемого брака. Она пишет одно слово
