удобнее заказать грузовик. Я уже представляла, как свекровь будет настаивать, чтобы я организовала этот переезд. Мол, я тут ближе, а потому мне удобнее найти самую надежную фирму, в которой работают ответственные водители, привыкшие объезжать дорожные ямы, а не скакать по ним на полном ходу, и внимательные грузчики, готовые сдувать пылинки с чужой мебели, а не закидывать ее в кузов как придется. Дескать, отвалилась дверца у шкафа – ничего страшного, главное, что сама основа на части не рассыпалась по дороге. Путь-то был неблизкий и местами ухабистый.
А еще нужно постараться пережить поминки, чтобы потом меня саму на них же поминать не пришлось. Ради дочери нужно все мучения выдержать, со всеми трудностями справиться. На заказ зала в ресторане денег нет, о нем даже можно не мечтать. Придется терпеть сборище знакомых и незнакомых здесь, в служебной квартире, при этом внимательно следить за тем, чтобы никто из гостей ничего казенного не присвоил, не унес к себе домой и не испортил здесь, на месте. Список составлен, перепроверен и запротоколирован. Я тут за все отвечаю если не головой, то деньгами – точно. А с доходами у меня после того, как в начале войны лишилась работы, теперь постоянные проблемы. Выплаты за мужа надо получить, но не стоит на них сильно надеяться. Нам с дочерью еще придется на что-то жить, пока я не найду новую работу в другом городе.
Главное – не падать духом и не унывать. Тогда, может быть, что-то и получится из моей робкой попытки наладить жизнь, в которой рядом со мной больше нет любимого мужчины…
Глава 8. Магическая искра
Лирана
Подготовка к переезду в Белиствиль нам далась, к счастью, намного легче, чем я ожидала, дни напролет накручивая себе нервы, как проволоку на деревянную бобину. Самые большие трудности остались позади. Найм грузовика не понадобился. Все наши с дочерью вещи поместились в большой чемодан и старинный кожаный саквояж.
И вот уже за окошком поезда, бойко постукивающего колесами по рельсам, быстро проплывали заснеженные деревья, озаренные рассветными золотистыми лучами. Завораживающе красивый лес, будто бы обнимающий маленький городок в двух сторон, мне казался бесконечным. Я успела забыть, какой он большой на самом деле. Но еще помнила терпкий запах свежей хвои. В детстве я считала, что в Белиствильском лесу растут самые ароматные пихты и лиственницы во всем мире. Мы с друзьями любили там гулять, летом собирать ягоды, а зимой ходить на лыжах и смотреть на красивых птиц.
Надо будет купить детские лыжи для Мисси, а еще пару-тройку новых игрушек, к Новому году, или даже раньше, чтобы немного отвлечь ее от всех происходящих событий. Во времена моего детства на зимние каникулы в городок приезжал цирк-шапито. Интересно, как сейчас… Дочку нужно занять чем-то интересным, чтобы она поскорее забыла все произошедшее и погрузилась в радость беззаботного детства. Может, ей тогда перестанут сниться эти кошмары.
Меня пробрал озноб при воспоминаниях о том, что мне рассказывала Мисси. Со дня получения скорбного известия моя маленькая принцесса начала видеть очень странные сны. Жуткие и мучительные. Что хуже всего, они повторялись каждый раз, стоило ей только уснуть, и это были не обычные абстрактные детские кошмары, которые я могла бы объяснить последствиями глубокого расстройства. Нет, в том-то и дело, что Мисси в них как будто сама присутствовала на полях сражений. Видела своего отца, как он противостоял врагам и погибал в бою.
Рассказывая мне о ночных видениях, от которых просыпалась с криками ужаса, моя бедная девочка описывала все в точности так, как мне говорил генерал-майор Перенелл. Но она попросту не могла знать всех боевых подробностей, я не рассказывала ей. А из трубки старого фонографа можно что-то услышать, только прижав ее к уху. Даже взрослому человеку, если тот встанет за спиной у слушающего, ничего не удастся разобрать, не говоря о пятилетнем ребенке. И уж конечно, Мисси не могла видеть все эти танки, аэропланы, самоходные гаубицы и снаряды так близко, чтобы о них рассказывать, описывая простыми детскими словами. Я даже новости при ней выключала, когда начинались репортажи о войне.
Интуитивно я понимала, что эти ужасные кошмары из разряда мистических явлений, необъяснимых обычной наукой. Но мне было трудно поверить, что Натан стал бы мучить свою любимую дочь, являясь ей по ночам в жутких видениях о войне. Точнее, я в это вообще поверить не могла. Слишком хорошо знала мужа и чувствовала, как дорога для него Мисси. На проклятие или сглаз, по тем приметам, что я знала из народной молвы, сны дочери тоже не были похожи… И вот снова… Стоило Мисси задремать в пути, и опять ей привиделся точно такой же ужас, вгоняющий в депрессию.
– Мам… – дочь потеребила меня за рукав, глядя полными слез влажными глазами. – Я снова видела папу на войне. Было так страшно… Горела трава… Большой танк разлетелся на кусочки.
– Не волнуйся, милая, – я обняла ее, прижимая к своей груди. – Скоро мы приедем в наш новый дом. Я надеюсь, в маленьком городке нам будет лучше, уютнее, и эти кошмары наконец перестанут мучить мою принцессу.
– Простите, леди, – позади меня раздался грубоватый женский голос, и меня постучали пальцем по плечу. – Не сочтите за наглость… Но не могли бы вы оглянуться?
– Что вам угодно? – недовольно произнесла я, чуть не сквозь зубы, но все же повернулась и глянула через спинку сиденья.
Я уже испугалась, что придется выслушивать претензии, дескать, ребенок в вагоне кому-то мешает. Ожидала услышать предупреждение, чтобы девочка не смела плакать, нарушать общественное спокойствие.
– Не подумайте, что я вас нарочно подслушивала из любопытства, – виновато улыбнулась мне круглолицая плотная дама средних лет. На ней было темно-вишневое пальто и в тон ему круглая фетровая шляпка. В руках она нервно теребила ремешок коричневой сумочки. – Просто мы сидим с вами рядом, и так получилось, что моего слуха достиг ваш разговор с дочерью. Я правильно поняла, что девочке уже не первый день снятся кошмары про войну?
– Да, в них она видит своего отца, моего мужа, погибшего на фронте, – я сразу же пожалела, что обо всем рассказала случайной попутчице.
– Примите
