Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
если относиться к ставкам как к чему-то самопроизведенному. Вместо этого актеру необходимо увидеть эту такую важную пару: то, что можно потерять, и то, что можно приобрести. Помните, что при использовании выражения «ставки» речь не идет о состоянии. Ставки – всегда два разнонаправленных варианта развития ситуации. Всегда есть то, что можно потерять, и то, что можно приобрести.
Даже заголовок данной главы потенциально неточен. Само выражение «ставки» – неверный друг, оно может заставить нас думать, что ставки – это что-то одно.
Стакан воды
Представим, что мы каким-то волшебным образом можем предложить один и тот же стакан воды миллионеру, скучающему в ресторане, и легионеру, ползущему по пустыне. Просто сказать, что стакан воды менее важен для одного героя, чем для другого, хоть и верно, но бесполезно для артиста. В этом случае раздвоенные ставки сливаются в размытую единицу.
Как артисту превратить парализующую единицу в динамичную пару? Ну, ставки легионера могут быть: «Прольется вода из стакана или нет?» или «Украдет кто-нибудь мою воду или нет?» Действия этого персонажа будут зависеть от увиденных им ставок. Кто этот персонаж, также будет зависеть от увиденных им ставок.
Для миллионера ставки в стакане воды, скорее всего, невелики. Он заметит воду, если испытывает легкую жажду или если хочет как следует распробовать вино «Шато Марго»: «Освежит вода мне небо или нет?». Возможно, для него ставки невысоки, но раз миллионер замечает воду, значит, ему есть что приобретать или терять, пусть даже очень немного.
Логика подсказывает, и ученые подтвердят, что молекулярная структура воды не меняется. Но с точки зрения артиста содержимое стакана все-таки изменится. Легионер и миллионер на самом деле видят два разных стакана воды.
Актерское мастерство – это не вопрос того, как мы видим; это вопрос того, что мы видим. Для артиста мы то, что мы видим.
Как-то раз на репетиции…
Представьте, что мы репетируем «Макбета» и наконец после полных отчаяния дней работы без вдохновения вдруг прорывается живая жизнь, сцена дышит властью и опасностью, все в репетиционном зале заворожены: вот Макбет видит ужасающий призрак, у всех присутствующих мурашки бегут по коже, и Макбет восклицает: «…Что я говорю дальше?».
Ставки летят вверх; на один краткий миг создается ощущение реальной жизни, реальной опасности, и все потому, что актер забыл реплику. Этот ложный пафос заставляет задуматься: как могут ставки на репетиции быть выше ставок при заговоре убить главу государства? Это абсурдно, и мы смеемся не только потому, что ставки на репетиции смехотворно непропорциональны, но и потому, что ставки заговорщика-убийцы точно так же непропорциональны, просто в обратную сторону. Подобные моменты явно показывают, насколько мы далеки от нужного уровня ставок. Мы обманываем себя, что играем с высокими ставками, когда даже близко не подходим к истинной остроте ситуации.
Передай проблему
Как слишком хорошо знает Ирина, паника заставляет ее ставки взлетать до небес. Но, как мы увидим, Ирина может понизить свои ставки, повысив ставки Джульетты. И то, и другое актрисе на руку. Как же актеру перекинуть повысившиеся ставки на персонажа? Подумаем о нашей троице: о Ромео, Джульетте… и об Ирине. Двое вымышленных персонажей и один реально существующий человек. Каковы ставки каждого из них? Для Джульетты ставки в основном заключены в Ромео, для Ромео большинство ставок заключено в Джульетте. Ответит ли незнакомая красавица ему взаимностью или обречет на жизнь, полную неизбывного отчаяния?
В то же время для Ирины ставки тоже высоки, но по совсем другой причине. Когда Ирина ощущает зажим, ей кажется, что ее ставки заключены в ее игре. Другими словами, вместо того чтобы увидеть, что может потерять или приобрести Джульетта, Ирина прогибается под гнетом того, что может приобрести или потерять она сама. Например, хорошо она сыграет или плохо, выставит себя идиоткой или нет? Опять мы видим, что явное различие между актером и персонажем только кажется явным. Эти различия слишком легко стираются. Необходимо разграничить и аккуратно разделить ставки Ирины и ставки Джульетты. Ставки Ирины и ставки Джульетты очень различны. Как же Ирине занизить собственные ставки и повысить ставки Джульетты?
Путешествие сквозь
Во-первых, актеру нужно перенести ставки из того, что видит актер, в то, что видит его персонаж.
Ставки Джульетты не живут внутри Джульетты. Ставки Джульетты заключаются в том, что она видит. Ирине нужно пропутешествовать сквозь Джульетту, чтобы увидеть окружающий мир таким, каким его видит Джульетта.
Ирине не переродиться в Джульетту. Вместо этого Ирине необходимо сквозь призму Джульетты увидеть то, что для Джульетты важно.
А важен для Джульетты Ромео. Так что Ирине нужно смотреть сквозь Джульетту, чтобы увидеть, какие ставки видит в Ромео Джульетта. Ирина должна прекратить интроспекцию образа Джульетты, ибо все, что Ирина может увидеть в Джульетте, – это какие ставки видит в Джульетте она сама, актриса! Ирине нужно не зацикливаться на персонаже, а видеть сквозь персонажа. Взгляд актрисы должен проходить сквозь героиню, словно героиня прозрачна. Словно героиня – маска.
Артист видит глазами персонажа. Только тогда, когда артист видит, что стоит на кону для персонажа, персонаж оживает.
Отступление: неравные ставки?
Правило пар гласит, что в каждый момент жизни есть что терять и что приобретать. Страху с этим ничего не поделать. Это правило нерушимо.
Невозможно доказать, что то, что мы можем потерять, равно тому, что мы можем приобрести. Но на эту тему полезно подумать. Подобная симметрия в практическом смысле – основа вселенной артиста. Нас не должно волновать, что точного антонима – полной противоположности – нам не найти. Идея симметрии достаточно сильна, хоть и недостижима в идеале. Эксперименты доказывают, что симметрия лежит в основе представления младенца о красоте, но реальные лица не бывают идеально симметричными.
Иногда ставки кажутся неравными. Кевин приглашает Дермота на скачки. Будет ли Дермот ставить? Дермоту приглянулась заскучавшая лошадка по кличке Черепашка, ставка на которую сто к одному. Дермот ставит на нее десять фунтов, в случае победы он выиграет тысячу. На вопрос Кевина: «Как настроение?», Дермот, впервые поставивший на лошадь, отвечает: «Я бы страшно хотел выиграть тысячу и не сильно расстроюсь, проиграв десятку». Не значит ли это, что приобрести Дермот может куда больше, чем потерять?
Нет, не значит. Симметрия на самом деле никуда не исчезла: положительный результат, радость тысячного выигрыша, разбавлен маловероятностью такого исхода, огорчение же от проигрыша смягчено небольшим размером суммы. Оба возможных варианта развития событий равновелики.
Ирине нужно поверить, что идеальная симметрия существует как данность, а затем уже заняться поисками этой симметрии. Одно из главных условий любого
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
