и то, что я ничего тебе не расскажу, зайка. — насмешливо протянул он, продолжая невозмутимо вести автомобиль.
— Посмотрим! — несдержанно рявкнула я, на что Давид лишь хмыкнул. Неуместный адреналин все никак не хотел заканчиваться, поэтому с каждой минутой меня так некстати несло все дальше.
— Они мафия, а ты бандит, да? Ты его убил, да?
— Нет, всего лишь подстрелил. — будто мы обсуждаем как правильно сажать крокусы, пояснил. — Хватит об этом! — со всей силы саданул по рулю.
О, тоже нервы не выдерживают!
Проходит меньше минуты, и наша машина вновь паркуется у обочины. Напоминаю, на часах давно за полночь. Без лишних слов Давид выходит, но так и оставляет мою дверь заблокированной.
— Выходи. — он дернул за ручку снаружи, и салон моментально наполнился свежим ночным воздухом.
В другой раз я бы порадовалась этому, но сейчас вкупе со страхом ситуация дала не самую лучшую комбинацию.
— Тебе уже страшно. — он наклонился ко мне и, практически касаясь своим лбом моего, испытующе заглянул в глаза. — А ведь я еще вообще ничего не сделал. Так уж получилось, что ты увидела то, чего не должна была. Ты же не глупая — думаю, понимаешь, что если кому-то сольешь информацию, то много кому это не понравится.
Я не могла поверить своим ушам: мы стоим у какого-то непонятного леса, и вместо того, чтобы по-человечески объясниться, попросить прощения в конце концов, он продолжает меня запугивать.
— Запомни этот лес — в случае чего, закапывать тебя будут скорее всего тут.
Мне бы хотелось высказать ему очень много, но так некстати пропал дар речи, а вместе с ним, по всей видимости, и инстинкт самосохранения. Вероятно, именно поэтому я демонстративно села назад в салон и со всей силы хлопнула дверью. Он обошёл машину вокруг и сел за руль. Гнев нас обоих друг на друга, на ситуацию в целом, поглотил с головой.
Давид открыл пачку сигарет и закурил. Видимо не помогло: с какой-то лютой ненавистью он выбросил бычок в окно и потянулся за новой.
Передумал: полез во внутренний карман, достал бумажник, отсчитал несколько купюр и швырнул мне их на колени.
Что?! Он свихнулся?
— На такси. — чуть ли не пропел. — Проваливай, пока я тебя не размазал. — уже не так мило прогрохотал он, пока до меня полностью доходило, что только что произошло.
— Мудак! — даже не желая вспоминать, что этот псих в любой момент может воспользоваться пистолетом, я бросила ему в лицо несчастные три тысячи и, подхватив сумку, вылетела из машины.
Давид газанул и полностью скрылся из виду уже через несколько секунд, а я так и осталась стоять на пустой обочине.
Никаких слез — сначала вызвать такси, пока не случилось чего похуже. Удивительно, но мне хватило ума сфотографировать номер какой-то местной службы ещё в первый день моего пребывания здесь. Если бы я этого не сделала — пришлось бы ловить попутку, потому что местечко гиблое и интернет ловиться ни капли не желает.
И только найдя водителя и с комфортом устроившись на заднем сидении, я дала волю слезам.
В отель я вернулась, когда маленькая стрелка в лобби перевалила за два.
Очень хотелось напиться и хотя бы на время забыть этот ужас. Разумеется, ночью алкоголь мне никто не продаст. Левых точек, в которых рады и подростку, и алкашу, я здесь не знаю. У меня в номере все, как назло, уже выпито. Может зайти к Максу и попросить у него?
Точно, у него должно было остаться. Потихонечку заберу бутылку и выйду. Нет, через балкон я все-таки не полезу — некрасиво как-то. Ладно, надеюсь, Макс не сильно будет злиться, когда я его разбужу.
Несколько раз несмело постучав, я стала ждать, когда мне откроют. Дверь магическим образом так и осталась закрытой, поэтому я решила повторить все то же самое, только немного громче.
— Два часа ночи! — пробурчал сосед, представая передо мной в одних трусах. — Ань, что случилось? — поняв, кто перед ним, тут же сменил тон.
— Все-все нормально. — рвано выдохнув, соврала я. — Можно мне воспользоваться твоим мини-баром? — ссутулившись, поникнув, по собственным ощущениям, я занимала слишком мало места в коридоре. — Прости, пожалуйста, что побеспокоила, я просто заберу бутылку и уйду.
В его взгляде стало что-то слишком стремительно меняться: он взял меня за руки и показал, насколько сильно они дрожат. Только сейчас я начала отдавать себе отчет, что они трясутся гораздо сильнее, чем тело в целом.
— Мне только забрать бутылку. Я не буду тебя отвлекать. — жалко добавила, продолжая топтаться на пороге.
— Э, нет. — ободряюще улыбнулся. — Ты меня уже разбудила, теперь не отвертишься. Проходи.
В номере зажегся свет, и меня буквально втянули внутрь, закрывая за спиной дверь.
Господи, зачем я посмотрела в зеркало? Несчастное невзрачное чучело с потекшей, размазавшейся по щекам тушью. О волосах и упоминать страшно: как будто они никогда и не были живыми.
— Ань? — Макс отвернул меня от зеркала и укутал в плед. — Пойдем, расскажешь, что произошло.
Я села на кровать и прикрыла глаза. Пока мой спаситель звенел бокалами, я позволила себе очередную разрушительную слабость — начала гасить себя воспоминаниями о произошедшем.
— Аня, Аня! — он начал трясти меня за плечи, но сердце билось слишком сильно, чтобы я оставалась в нормальном состоянии.
— Почему именно я? — мертво, серо пробормотала, пытаясь отпустить ситуацию и вернуться сознанием в настоящее.
— Держи, выпей. — в нос вдарил запах спирта. Видимо в бокале что-то очень крепкое. Как раз то, что нужно. — Теперь ответь мне на один вопрос. — Макс разжал мои ледяные пальцы и стал греть их своими. — Были ли совершены по отношению к тебе действия насильственного характера?
— Нет. — я из последних сил помотала головой.
— Хорошо. — сосед явно с облегчением выдохнул. — Тогда предлагаю лечь в кровать и обо всем поговорить уже в горизонтальном положении.
— Я, наверное, лучше заберу бутылку и пойду к себе. — виновато поморщилась, отчего-то слабо понимая, кто я и что я.
— Нет, не лучше! — пророкотал. — Ты ввалилась сюда в третьем часу ночи, не пойми в каком состоянии, трясешься как осиновый лист! Как я буду спать, когда ты в таком виде заберешь алкоголь и свалишь в закат?!
— Я не хотела тебе мешать. — шмыгнула носом. Боже, хуже пьяной! Хотя, как иначе — во мне сейчас говорит лишь страх и разочарование маленькой девочки.
— Разделась и легла! — предупреждающе выставил указательный палец вперед, но, поняв, что этот тон меня окончательно убьет, смягчился. — Давай я тебе помогу.
— Прости. — почти бессознательно пробормотала я.
— Анют, ты точно до этого
