– И меня ждет обалденная красотка. Правда, не в твоем вкусе. Черт, я даже без понятия какие у тебя вкусы, – я нервно рассмеялся, понимая, что начал переходить границы.
Герман отложил бумаги, аккуратно закрыл папку.
– Все мои вкусы здесь. В работе. И не беспокойся, успеешь на свое свидание. Мне нужно, чтобы ты подписал завтра три договора. После у тебя будет выездная встреча с новыми компаньонами.
Ну вот, он раздавал указания, а смиренно слушался, потому что знал, что кроме меня никто не мог представить компанию во внешнем мире. Германа даже под угрозой расстрела невозможно было вытащить на встречу. Он не любил людей. В прямом смысле. Сторонился, избегал. И лишь мне было дозволено находиться в его кабинете, бесцеремонно зевать и насмехаться над ним. По-доброму, конечно же.
– Я помню. И все сделаю. А вот ты не забудь, у тебя скоро встреча с семьей. Готов?
Герман нахмурился, и я мог поклясться, что заметил на его лице недовольство. Надо же, наконец-то его броня начинала рушиться. Но как бы он не хотел, но и в этом году ему придется поехать на встречу с родными.
– И я помню. Хочешь со мной?
Я резко и нервно хохотнул.
– Ну уж нет! Упаси меня еще раз переступить порог того дома! Меня же там съест дракониха. Прости, Гер, я не хотел говорить так о твоей матери.
– Ты же знаешь, я не обижусь.
– Значит, опять все будут в сборе. Невесту уже подобрали? Ничего не слышно? – я знал, что для Германа вот уже несколько лет мать отчаянно искала невесту. Состоятельную, из известной и влиятельной семьи. Слияние кошельков, не меньше. Но Гер отказывался от любого предложения матери, а Сара рассказывала мне про очередное поражение драконихи.
– Нет не слышно, – он даже не смутился. Принимал часть этого представления, благополучно избегая скандалов.
– Твои сестры тоже будут?
– Конечно, – Герман кивнул. – Но думаю, теперь я не буду темой номер один на семейной встрече. Сара умудрилась взять пальму первенства.
Услышав имя той, которая не покидала мои мысли, а во снах чаще всего приходила кошмаром, я внутри подобрался, сохраняя безмятежность на лице. Сара. Я ненавидел девушку за ее признание. За нашу фальшивую дружбу. Она все-таки оставила в моем сердце зияющую дыру.
– Сара? – лениво переспросил.
– Да, моя младшая сестра устроила дома скандал.
– Вот те на, – я улыбнулся и был по-настоящему счастлив, когда заметил, что Гер на меня не смотрел. Значит, не увидел, как дрогнули мускулы на лице, как сжались ладошки в кулаки. – И какой?
– Она расторгла помолвку.
Для Германа эти слова были нечто простым, обыденным, в которые он не вкладывал никакого смысла. Лишь очередная новость из дома Троицких. А вот я воспринял его слова иначе. Перестал дышать, забыл, как моргать и уставился в точку на стене.
Она расторгала помолвку. Не ее бросили. Ни по обоюдному согласию, а она.
Это шанс? Это возможность, что не все еще потеряно?
Я не верил своим ушам. И хотел попросить Германа еще раз повторить свои слова. А лучше выпытать у него все, что он знал, но тогда друг догадается о том, что Сара для меня даже больше, чем просто знакомая. Чем просто его сестра. Ведь он даже не знал о нашей фальшивой дружбе. О том, как часто мы обсуждали с Сарой его за спиной, делясь последними новостями и воспоминаниями. Он был связующей нитью в наших непростых отношениях. И лишь благодаря Герману мы все еще общались. Потому что больше было нечего и некого обсуждать. Чужие. Мы всегда были чужими друг для друга, но если я пытался сблизиться и узнать ее, то Сара не подпускала меня. А теперь у меня появилась надежда. Призрачная, почти неуловимая, но я верил, что все получится. Все должно получиться!
Глава 9. Соль слез– Не ожидал, что ты решишь заглянуть в гости, – Герман был удивлен. Я так думала, что он был удивлен, когда возникла у него на пороге с чемоданом наперевес.
Я глупо улыбнулась, поборов порыв повиснуть у него на шее и расцеловать. К нему нельзя было прикасаться. Даже родным.
– Прости, что без предупреждения, – я пожала плечами и приятно удивилась тому, что брат позволил войти в квартиру. – Но я решила немного изменить маршрут. Мама, конечно, разозлится, когда узнает, но ты же меня не сдашь?
Герман наблюдал, как я стягивала кеды с ног, переобувалась в предложенные им тапочки и осторожно прошла в коридор. Следил за каждым шагом. Как-то даже неприятно стало от такого пристального взгляда. И я знала почему. Я на его территории. В его доме. В месте, куда посторонним было запрещено заходить.
– Нет, не сдам.
–Спасибо! – быстро хлопнула в ладошки.
– Если ты объяснишь, почему именно сюда и ко мне?
– Уф, ты как всегда, – я надула губы и отвернулась. Интересно, у меня получится убедить брата не выдавать меня и позволит ли остаться. Хотя в последнем я сомневалась. Видимо, придется снимать номер в отеле.
– Сара, не беспокойся, я не выдам тебя родным, – вот теперь я поверила. – Будешь обедать?
Безграничная забота брата заставила меня разрыдаться. А он стоял в метре от меня и не решался что-либо сказать или сделать.
– Прости, – я поторопилась утереть слезы. – Прости. Наверное, это от усталости, – размазывая слезы, прошептала. – Даже не знаю, что на меня нашло. Почему к тебе? – я пожала плечами. – Не знаю, брат. Но знаю, почему сюда. До родного дома отсюда долго добираться, так что у меня будет хотя бы день без нравоучений. Я хочу просто отдохнуть там, где меня не знают.
– Я тебя знаю.
– Ох, брат! Я не про это! Просто хочу подышать воздухом и не думать, что меня начнут опять воспитывать.
– Тогда рассказывай, что опять натворила.
– Я иду по твоим стопам, – улыбнулась, присаживаясь на диванчик в гостиной. Герман занял место в кресле. – Не только у тебя каждый год смотр невест. Вот и у меня также.
– С прошлым ты же рассталась.
– Я его бросила! Герман, ты даже не представляешь, какой он кабель. И мне вообще не нравился.
– Зачем тогда согласилась на помолвку? – брат всегда бил в цель, даже не понимая, как больно в этот момент мне было.
Согласилась потому что хотела быть дальше от Егора. Задеть его, поставить точку. Возвести между нами нерушимую стену, но все пошло крахом. Жених оказался ужасным, невеста – еще хуже. Да, мне изрядно досталось от родни, но мать не унималась. За время с момента расторжения помолвки у меня наклевывалось уже пять женихов, вот только каждому я отказывала, да еще в такой манере, что они бежали, лишь пятками сверкая. И матери это не понравилось. Она обещала поставить свою глупую и недальновидную дочь на место. Перекрыть мне кислород, что в принципе и произошло.
– Потому что была дурой, – вздохнув, я все же ответила. – Потому что думала, что поступаю правильно, слушаясь мать. А она еще больше зверствует. Прости, Герман, но я тебе завидую.
