операция прошла успешно и потери оказались меньше ожидаемых. Хотя стоило также понимать и то, что многие наши враги были… странными и сломанными. Впрочем, в скором времени бой был завершён и наш корпус встретился с ещё одним, который оказывается атаковал с другого фланга.
В общей сложности два наших корпуса могли насчитывать до ста тысяч кадетов. Довольно грозная сила, но в процессе занятия вражеских позиций мы выяснили то, что врага было раза в два больше. Добраться до оставшихся выживших мне не удалось, ведь далеко вперёд ушли штурмовые бригады, а сама битва превратилась в бойню. Организация была разрушена, подразделения врага были изолированы друг от друга, сопротивление враг пытался оказывать, но штурмовые бригады просто пёрли вперёд, развивая своё наступление и не давая даже шанса на перегруппировку.
Остальная пехота едва успевала за ними, проводя точечные зачистки укрытий и добивая выживших. Порой мы даже не вступали в прямой бой, давая технике разобрать очередной блиндаж. Стало предельно понятно почему командование решило провести подобное. Эти кадеты, наши враги, действительно не могли стать криговцами. А из двух корпусов, что провели эту операцию, собрали один, качество и эффективность которого сильно возросла.
Но не было радости победы, как и в целом понимание и радость того, что мы справились с задачей, продлилась едва ли несколько минут. Все силы были брошены на восстановление линии фронта, рытьё укреплений и помощь квартирмейстерам, ведь трупов было очень много и всё снаряжение требовалось пустить на очередной круг использования.
— Твои новые сапоги, Ущерб, — без эмоций произнёс Тихий, после чего протянул мне пару сапог. — Меня повысили до квартирмейстера за хладнокровие и высшую психическую устойчивость.
После этого он развернулся на пятках и ушёл выполнять следующую задачу. Наверное большинству подобное показалось бы крайне невежливым или даже грубым, однако за столько месяцев на Криге я уже понимал, что эти слова были невероятным проявлением внимания и товарищества. Особенно для Тихого, который несмотря на свою немногословность всё решил уведомить нас о том, что его повысили. Что же, я был за него рад, квартирмейстер из него выйдет хороший, да и раздел с молитвами в Памятке был его любимым. Он действительно сможет провести павших в последний путь и при этом не сойдёт с ума.
Я же начал менять свои сапоги. Они были весьма надёжными и даже до сих пор справлялись со своей задачей. Однако всё же у меня начался зуд на ступнях, а значит каким-то образом кислотный дождь достигал кожи. Сразу же в глаза бросился странный шов на пятке. Такой был только на тех парах, которые сняли с трупа и починили. Любой другой гвардеец за такое плюнул бы в рожу командира, но я лишь молча одел то, что дали. Подобное отношение для Крига было нормой.
— Хорошая битва, я многому научился, — вдруг этой информацией со мной решил поделиться Криворукий, которому заменили противогаз, шлем и броню: ему нехило досталось, но он вернулся в строй, хоть и находился сейчас под действием обезболивающего, не очень мощного, чтобы не убить нервную систему.
— Нормально себя чувствуешь? — спросил я, слыша изменения в хрипящем противогазе.
— Да, отлично, — соврал Криворукий, ведь боялся, что кто-то подумает о том, что он не может справляться с поставленной задачей: его бы не убили, нет, просто отправили на некоторое время в тыл, ведь раз он стоит на своих ногах, то раны не такие уж и серьёзные, да и боевые действия прекращены. — Как думаешь, я смогу стать гренадёром?
— Если проживёшь достаточно долго.
Криворукий кивнул, после чего продолжил смотреть куда-то вдаль, где в скором времени появится новый враг. Пока что командование приказа не отдало, но он точно появится, пусть даже в качестве макетов. Хотя Криворукий предпочёл бы ещё раз посражаться с другими кадетами, ведь после пережитого теперь искренне считал, что это лучший способ обучения, ведь он стал куда лучше.
Что же касается его желания статья гренадёром… от него мне стало не по себе. Для справки: потери среди гренадёров всегда более восьмидесяти процентов, им даже шлема особые выдают, с черепом, этакий знак признания своей смерти. Но для Крига это почётная привилегия и лучшая возможность искупить вину. Кроме того, гренадёры хоть и являются в одном статусе с обычной пехотой, но уважаются другими солдатами и в теории те двадцать процентов выживших когда-нибудь смогут стать смотрителем, а смотритель это и есть сержант, просто в Криге их так называют. Сержанты командуют всем, что меньше роты, ротой — капитан, а из рот уже состоят полки, которые управляются высшим офицерским составом.
Также важно было понимать, что под ротой подразумевалось отделение размер которого был более семи сотен человек. Как и то, что даже такой размер порой не мешал многим полкам расти вширь и дальше. В целом, любые полки при формировании могли быть любого размера, по началу несколько тысяч человек. Дальше же они начинали расти, в том числе и во время военных действий, соединяясь с теми полками, что было решено расформировать. И какого-то предела не было, а некоторые полки, в том числе полки Корпуса Смерти, вообще стремились иметь как можно больше солдат в каждом подразделении и если была возможность, то роту могли сделать даже куда больше.
Однако всё ещё мне не давало покоя небо, а именно волнения в варпе. Многие другие тоже чувствовали как в одно мгновение изменилось чуть ли не всё. Не было сомнений, в этот момент Хаос праздновал свою победу и как знать, может быть происходящее было связано с тем, что Тзинч из-за своей очередной паранойи потерял хватку в самый неудобный момент, допустив создание тех событий, которые не должны были случаться.
Так или иначе мы прошли боевое крещение, а значит в скором времени должны были стать гвардейцами. Это был лучший момент, хотя кажется о том, что скоро приедет Крайзер и выдаст нам полковое знамя, мечтал только я. Остальные продолжали заниматься своими делами и готовы были копать траншеи Крига до самой смерти. Мне наверное тоже следовало меньше думать.
И всё же именно размышления в конечном итоге позволили мне начать понимать масштаб происходящей катастрофы. Именно лишь начать понимать, ведь всё случившееся, начиная со странных кадетов и заканчивая творящимся в безумии варпом, были лишь отголосками беды, в круговорот которой нас уже затянуло по шею.
Глава 70
Время шло, а ситуация становилась всё более странной. Пока варп сходил с ума, наш фронт остановился, укрепился и… продолжал стоять.
