— Тоже нет, — покачал головой Ювеналий.
— И вы никогда не имели дело с родео? Не знаю почему, но у меня возникло ощущение, будто мы знакомы, будто мы давно друг друга знаем.
— Вы подруга Вирджинии, — улыбнулся Ювеналий. — Недавно еще один ее друг приходил сюда.
— Это Билл Хилл. Вирджиния и я — мы обе когда-то работали у него.
— И он прислал вас сюда. С какой целью?
— Выяснить, что вы собой представляете.
— Хотите узнать, действительно ли я исцеляю людей, творю чудеса?
— У меня нет никаких оснований сомневаться в этом. Я вообще весьма доверчивая, поэтому целитель, которого я знала, всегда старался затащить меня в свою комнату.
Ювеналий, усмехнувшись, похоже, оценил ее слова. Затем, глядя мимо нее, он перестал улыбаться. Затем улыбка снова вернулась, хотя уже не такая теплая и широкая, а он вскинул руку, будто поманил кого-то.
Линн оглянулась. К их столику подходил мужчина с гладко зачесанными назад волосами, с газетой под мышкой. Из нагрудного кармана рубашки торчали ручки и карандаши.
— Август, познакомьтесь, это Линн. Выпейте с нами чашку кофе, — сказал Ювеналий.
— Я не пью кофе, — ответил Август Марри. Взглянув на Линн, он кивнул и положил перед Ювеналием газету.
— И что теперь о вас пишут? — спросил Ювеналий.
— Вот, взгляните, на второй полосе статья с фотографией.
— Вы тут не похожи на себя, — заметил Ювеналий.
— Фото было сделано четыре года назад на площади Кеннеди. Мы там митинговали, протестуя против хиппи, организовавших марш мира, — усмехнулся Август, продолжая стоять. Линн подвинулась, и он опустился рядом с ней, не взглянув на нее. Он смотрел на Ювеналия — тот читал статью, слегка улыбаясь.
— О чем написано в статье? — спросила Линн. — О вас, Август?
Он кивнул, явно не проявляя к ней абсолютно никакого интереса.
— Август — глава Общества Святого Духа, члены которого ведут себя весьма активно. Статья о его аресте, — пояснил ей Ювеналий и снова углубился в чтение газеты. — За что вас арестовали? — спросил он погодя.
— За угрозу действием, — ответил Август.
— Вы что, подняли руку на отца Навароли?
— Я хотел всего лишь вручить ему брошюры…
— И затем вы обвинили судью в профессиональной непригодности?
— Он напыщенный индюк, отлученный от церкви католик. Невежда… Вел себя так, будто это был судебный процесс, а не слушание дела. Я потребовал суда присяжных из двенадцати человек, что предусматривается в делах федеральной юрисдикции.
Линн переводила взгляд с одного на другого. С Августа, весьма серьезного, на улыбающегося Ювеналия. Почему Ювеналия забавляет то, что огорчает Августа?
— Ваше Общество Святого Духа выступает против маршей мира? — спросила Линн.
— Наше общество выступает за восстановление традиционных форм богослужения, которые были установлены две тысячи лет назад Господом нашим Иисусом Христом и апостолами, — отчеканил Август.
— Вы, Линн, католичка? — спросил Ювеналий.
— Нет, но я была замужем за католиком, который никогда не ходил в церковь. Восстановление традиционных форм богослужения — это…
— Август выступает против проведения богослужения на английском языке. И вообще он терпеть не может всякие марши мира и коммунистов, — добавил Ювеналий.
— Хватит об этом, — оборвал его Август. — Я сказал отцу Нестору, что вы непременно будете присутствовать на освящении церкви Святого Джованни Боско, которое состоится в это воскресенье, — продолжил он. — Вы представить себе не можете, как это важно для него, для его первого прихода.
— Я бы с превеликим удовольствием, но у меня могут быть дела. Воскресенье, знаете ли, иногда бывает трудным днем.
— Мне кажется, по такому случаю кое-что можно и отложить. Бывшему монаху следует поддержать брата…
— У вас большой приход?
— Отец Нестор и я, мы оба нуждаемся в том, чтобы вы поделились с нами опытом, приобретенным за десять лет пребывания в монашеском ордене…
— За одиннадцать, — поправил его Ювеналий.
— Тем более, — заметил Август. — Между прочим, как вы могли оставить орден после того, как посвятили одиннадцать лет служению Богу?
— Служение Богу не определяется принадлежностью к какому-либо ордену, — заметил Ювеналий.
— Забота об алкоголиках — это, по-вашему, служение Богу?
— А чем, по вашему мнению, мне следует заниматься?
— Я не стану отвечать, — заявил Август, бросив на Ювеналия многозначительный взгляд.
Линн перехватила этот взгляд и пришла к выводу, что ей лучше встать и уйти, оставив их наедине. Привстав, она взяла свою пачку сигарет.
Ювеналий заметил этот жест и сказал:
— Мне пора идти работать.
Август поднялся, взял газету и, сворачивая ее, произнес:
— А меня ждет отец Нестор. Я скажу ему, что вы будете в воскресенье, хорошо? Я заеду за вами.
Пожав плечами, Ювеналий кивнул.
— Была рада с вами познакомиться! — сказала Линн вслед уходящему Августу, но он даже не оглянулся. — Что будет в воскресенье? — спросила она у Ювеналия.
— Освящение церкви Святого Джованни Боско. Я когда-то знал пастора, и, думаю, он хочет, чтобы я присутствовал на освящении.
— Ювеналий, я никогда не слышала о святом Джованни Боско. В чем его святость? Пару слов, если можно…
— Джованни Боско родился в 1815 году в местечке Бекки, возле Турина. Скончался в 1888 году в Турине, канонизирован в 1934 году. Он инициатор обучения бедных. В 1841 году он был рукоположен в сан священника, а в 1859 году основал общество помощи осиротевшим и обездоленным, деятельность которого охватывала торговые, сельскохозяйственные и общеобразовательные школы, а также семинарии, центры отдыха и молодежные клубы в крупных городах, летние лагеря, церковные приходы. Еще до его смерти деятельность общества распространилась в Англии, Франции, Испании и Южной Америке. Вот, пожалуй, и все, если вкратце. Ну а сейчас мне пора идти, — сказал он, поднимаясь из кресла.
— Мне хотелось бы еще раз встретиться с вами. Это возможно?
— Посмотрим, — бросил Ювеналий на ходу.
7
Сидя в дорогой двухдверной модели автомобиля «додж-чарджер» Августа Марри, отец Нестор какое-то время помалкивал, а затем сказал:
— Надо было бы мне с ним поговорить, если вы не вполне уверены.
— Я не говорил, что я не уверен, я сказал, что он хочет от этого уклониться. Он стал другим, — добавил Август. — Никакого смирения я в нем не заметил.
