них долгую минуту. Затем все же ответила.
“Напишу через несколько дней”
И выключила телефон, испытав неимоверное облегчение. Мы тем временем удалились от городка. Дорога то петляла по тропическому лесу, то выныривала на безлесые холмы. Остановились у кованых автоматических ворот, которые послушно открылись нам навстречу.
За ними пальмы. Дурацкие пальмы которые с детства для меня были синонимом рая. Цветы такие яркие и вызывающие, что казались ненастоящими. Двухэтажный дом с колоннами по центру и большими панорамными окнами, часть из них распахнута. А главное — море. Море и полоска белого песка, к которому тоже подкрадывались пальмы.
Я вышла из машины. Никакого городского гвалта, только размеренный ропот волн. Порыв жаркого ветра пошевелил кроны пальм. Из леса, который начинался за домом и убегал на холм раздался крик какого-то животного.
Парень снова взял мои сумки и я прошла за ним. Марат нашелся на терассе. Сидел у бассейна, в шезлонге, закинув ногу на ногу. Такой невозможный в шортах и футболке — таким я его не видела. Такой непривычный, такой красивый.
— Привет, — сказал он, словно мой приезд был чем-то определенным и разумеющимся.
— Привет. А я вещей почти не взяла…
— Зачем они тебе? Сэм будет приходить только когда будет нужен. Мы здесь одни. Раздевайся. Будем ходить нагими, словно Адам и Ева.
С площадки перед домом раздался звук отъезжающего автомобиля — Сэм нас покинул. Я сомневалась только мгновение. Затем сняла пропахшую самолётом рубашку. Футболку, джинсы. Бросила все прямо на прогретые солнцем деревянные полы террасы. Туда же отправила и трусы с бюстгальтером. И голой пошла к морю.
Глава 13. Марат
По моему, она просолилась насквозь в первый же день. Сам я был достаточно равнодушен к морю, и все свои последние выезды на юга довольствовался солнцем и комфортабельным бассейном. Анна же воспринимала море по детски восторженно. Настолько, что это было заразно. И я, как ребёнок, бежал за ней по причалу и с разбега прыгал в теплую солёную воду. И смеялся, разбрызгивая воду, ловя Анну за ноги в воде, чтобы не сбежала, юркая и гибкая, словно русалка.
Только детьми мы уже давно не были. Купались нагими. Устав, карабкались на длинный дощатый причал, и на нем же, раз за разом я любил ее голое соленое тело с налипшими на него песчинками. Один раз был застигнуты жителями соседней виллы — те пронеслись мимо на катере, громко сигналя и улюлюкая.
— Точно из России, — заключила Аня, — Зуб даю успели снять на телефон, выложат наше хоум видео в сеть, завтра проснемся популярными.
И громко, с удовольствием рассмеялась, запрокинув голову, голая и бесстыдная. А я — искренне ею любовался. Доставленный из единственного на острове городка ужин мы съели сидя на терассе, все еще не заморачиваясь с одеждой. Сам я прилетел еще ночью, дико вымотался, Аня устала тоже, поэтому уснули мы достаточно рано. Вместе. Проснулся я один.
— Ань?
Дома тишина. Вышел на улицу. Ночи здесь невероятно тёмные, несмотря на висящие в небе крупные звезды. Сад освещался маленькими фонариками, что прятались в листьях пальм, обвивали лестницы и перила терассы. Я пошел к морю. Аня лежала на пирсе и смотрела в небо.
— Когда уезжаю далеко от дома, всегда удивляюсь этим неправильным звездам, — сказала она, — услышав мои шаги.
Я сел рядом с ней и опустил ногу в воду. Ночь тёмная, море чёрное, и кажется, что никого в целом мире нет — в этой части острова находились лишь одиночные виллы, расположенные достаточно далеко друг от друга, и арендуемые по цене крыла самолета.
— Ты не боишься? — спросил я.
— Чего? Темноты, моря? Нет. Ты послушай, как оно ласково шепчет. Убаюкивает.
— Ты вообще чего нибудь боишься?
Анна подумала и ответила предельно серьезно.
— Да. Себя.
Следующий день грозил пройти так же — голышом и в море, поэтому я силком вытащил Анну из воды, натянул на нее шорты с майкой и повёл в город на гольф каре. Там мы пообедали в ресторане, долго гуляли по местной рынку, Аня набрала местных фруктов, а я купил ей длинный струящийся сарафан, огромную шляпу и бусы из коралла. Аня смеялась, все мужчины от пятнадцати до восьмидесяти, а может и старше, провожали ее восхищенными взглядами. Затем смотрели на двухметрового меня с завистью и неприязнью. А я гордился своей Анной. Здесь, в эти три дня — она моя.
Пока нас не было Сэм провел время с толком. Бассейн был заполнен яркими цветочными лепестками, горели свечи в подсвечниках, откупорена бутылка дорогого красного вина, и тут же округлая бутыль местного вина, фруктового. Я разлил по бокалам, Аня после недолгого сомнения все же сделала глоток, а затем и выбор в пользу фруктового, очень коварного вина.
— Жаль соцсети не веду, — вздохнула она. — Сейчас бы фоточек выложила.
— Ты забыла, что теперь порнозвезда? Теперь ты просто обязана вести активную социальную жизнь.
— А я, вообще то, не пью никогда, — сказала Аня.
Затем икнула и рассмеялась — опьянела она очень быстро.
— Почему?
— Нельзя терять контроль над собой, — и зачем то добавила, — влюбляться нельзя тоже.
И прыгнула в бассейн подняв кучу брызг, серьёзная и смешная девочка с кучей правил. Я прыгнул за ней, привлек ее к себе. Мое тело реагировало на нее моментально, ее тело — тоже. Иногда мне казалось, что она начинала течь стоило лишь ее коснуться. Ее желание еще сильнее меня раззадоривало, той ночью я любил ее прямо в бассейне, целуя, всасывая в рот ее острые соски, выплёвывая чертовы лепестки, вечно лезут в рот, под смех Анны переходящий в стоны.
Утром она проснулась раньше.
— Накинь что нибудь, — сонно сказал я. — Сегодня у нас Сэм. Увидит голую, уведёт.
— Да я и в одежде мечта всех местных плейбоев, — фыркнула Аня.
Сэм пришёл вывезти нас рыбалку на пришвартованном ранее у причала катере. Вышли в открытый океан, Аня конечно же сразу прыгнула за борт, и я снова поразился тому, что она не боится многих метров воды под ногами. Но вслух сказал только:
— Всю рыбу нам распугаешь.
Наловили мы порядочно, хватало на приличный ужин. Правда одну рыбину Сэм выкинул обратно, объяснив, что есть ее нельзя. Аня толком не рыбачила, торчала на носу катера, рискуя обгореть, затем раскурила, взяв у
