— Хасана брату? Конечно слышал, — Куаныш — баскетболист жил в одном дворе с ним и упоминал ему как-то про этот сбор — также он упоминал, при последующих встречах, что все уже благополучно завершено, — но я думал, что он закончен и второй смены это не касается.
— Да, мы тоже так думали и не хотели вас трогать, но то ли кризис, то ли люди нынче жадные — короче не насобирали мы на то, что нужно.
Армана вдруг осенила мысль, что Лёха всё делает без ведома остальных старшаков. «А что, если настучать на него? А что, если мне настучат? — кружилось у него в голове. — Нет, даже если они настучат Лёхе, а он настучит потом мне — этому быку то что — с него как с гуся вода, а я не переношу побои — я их просто не выношу».
— И как? — залепетал Арман, — сколько нужно?
Алексей озвучил сумму. Не маленькая.
— Сможешь до следующей пятницы? — улыбался Алексей. — Это первый твой сбор — себе оставишь немного на празднование.
Арман сидел белый.
— Что с тобой, Арман, — старший заметил неуверенность младшего, — какие у тебя проблемы?
У Армана было, что скрывать от Лёхи. Он надеялся, что перейдёт в девятый класс, то есть в первую смену, без огласки этого секрета — секрета второй смены. Теперь же обстоятельства вынуждали его говорить.
— Лёха, я больше не «держу» вторую смену, — пробубнил он себе под нос и мгновенно из белого стал красным.
— Что? Что ты сказал? Ты охренел? Или это шутки такие? — Алексей стал ещё краснее него.
— Не шучу, извини, что не предупредил. Руслан с пятого «б» теперь держит — с него спрашивай сбор, — уже чуть посмелее выговорил толстячок.
— Какой ещё Руслан? С какого 5 «б»? Ты что издеваешься? Пятиклассник, что ли, тебя опрокинул?
— Да там такой пятиклассник — у него вид только от пятиклассника — всё остальное от дяди взрослого… — это громко, — или от шайтана, — а это уже почти шёпотом.
— Ах ты, Винни-Пух! Да хоть второклассник тебя опрокинул — это уже твои дела, твоя совесть — нас почему в известность не поставил? Ты знаешь, что тебе за это будет, — Лёха сделал внушительный жест своими мощными руками, означавший только одно: тебе хана.
Арман стал упрашивать старшого никому не говорить про этот переворот. Алексей сидел нахмуренный.
— Давай на следующем уроке встречаемся здесь — я, ты и этот Руслан. А теперь проваливай.
«Совсем малышня распустилась, — думал про себя Лёха. — Мы, в своё время, с Хасаном тоже в седьмом классе Алмаса из восьмого перевернули — но мы же сразу старшим представились. Этот Руслан тоже виноват — они вдвоём скрывали всё».
2
А следующим уроком у Руслана была литература. Он сидел, занимался своим чтивом — «Отверженными» Виктора Гюго — причем, на французском, в оригинале. Не прошло и пяти минут от звонка, как в дверь просунулась голова Армана.
— Ирина Павловна, можно Руслана, пожалуйста?
— Руслана? Руслан, тебя.
Маленький уникум неохотно оторвался от интересной книжки, вышел в коридор и выслушал вызывающего. Он не был удивлён — он ждал подобного случая с интересом. Руслан стал смотрящим еще задолго до опрокидывания — да и не было никакого опрокидывания, мордобоя, громкого свержения правящей верхушки — вторая смена давно уже жила, признавая этого необычного пятиклассника и трех его друзей своими лидерами — все уважали их и слушались. На переменах, перед уроками и после, все влиятельные представители второй смены, лидеры классов, яркие ученики собирались вокруг них. Юлю все девчонки ласково называли «Мать» — ее авторитет среди прекрасной половины был абсолютным, возле нее образовался кружок из смелых, умных и бойких девиц. Арман, понимая, что фактический хозяин второй смены уже давно не он, а Руслан — пошел на сделку с последним: отдав тому добровольно власть фактическую — только вербально, так как передавать было уже нечего — попросил оставить ему власть официальную, для того, чтобы иметь возможность по-прежнему хвастаться своим званием смотрящего перед первой сменой и перед своими друзьями из других школ. Руслан, усмехнувшись, согласился на это, позволив сохранить ему титул и понимая, что долго такое дырявое звание ему не прослужит. Слухи, какой-нибудь случай, вроде описываемого сейчас, сделают своё дело, и Руслан станет обладателем обоих титулов: реального и официального, не теряя при этом хорошего мнения людей, в частности Армана и его друга Игоря. Собирать деньги с учеников Руслан запретил строго-настрого уже давно — именно поэтому бывшему смотрящему пришлось раскрыться Лёхе — он знал, что не сможет пойти на сделку с новой «шишкой» из пятого класса.
Руслан становился настоящим «крестным отцом» второй смены. Ученики были очарованы им, они чувствовали его силу, превосходство, но это не унижало их — для каждого, даже самого хилого, сопливого очкарика он находил нужные слова — все чувствовали себя людьми, контактируя с ним. Он умел слушать и понимать не только то, что было сказано, но даже и невысказанные, не обрекшие форму слова, мысли. Каждый мог прийти к нему с просьбой, предложением. Маленький вождь ненавидел насилие — оно преследовалось: кто его совершал — попадал в немилость к Руслану. Он переставал общаться с этим человеком — хуже нельзя было себе представить — вся вторая смена переставала контактировать с несчастным. Только публичное извинение перед огромной толпой школьников после уроков могло избавить попавшего в опалу к Руслану от бойкота. После этого драчуны уже не рассматривали насилие, как один из способов решения проблем. Впоследствии, он сформировал комитет, состоящий из двух групп: силовой — следила за дисциплиной, и учебной — отвечала за успеваемость учеников. Кайрат возглавил первую, Олег вторую. В каждой группе было по шесть человек, не считая лидера. Команда Кайрата была представлена четырьмя крепкими учениками и двумя гиперактивными ученицами из Юлиного кружка. Команда Олега состояла из трех пацанов и трех девчонок — все отличники учебы и победители всевозможных городских и междугородних олимпиад по различным предметам. Юля помогала — она координировала работу обеих групп. Буйными и наглыми, ведущими себя безобразно, занималась силовая группа. Воспитывала, выносила предупреждения, за которыми, в редких случаях, следовал бойкот. Руслан запретил им применять побои, дав наказ действовать только силой внушения и убеждения или изобретать что-нибудь. «Особо трудных, — сказал он Кайрату, — я буду представлять на исключение директору. Но, надеюсь, до этого не дойдет. Если они здоровые люди, то мы сможем их исправить».
Учителя были благодарны ему за тишину на уроках. Он проводил беседы со всеми учащимися с обеда ребятами. Им было культурно предложено стараться в учебе, выполнять все поручения и задания педагогов и не мешать вести уроки последним. Успеваемость повысилась. Учеников, получавших плохие отметки, вызывали к себе ребята Олега, разговаривали, пытались помочь. Учебная половина комитета анализировала — стараются ли эти ученики? И получают двойки, тройки, несмотря на старания, либо даже не пытаются понять тему. Если дело было не в способностях, а просто в лени, небрежности и праздности — добро пожаловать в руки к Кайрату. Старающимся же помогали, им объясняли, с ними занимались.
