Она была чуть пьяна, поэтому весела. Шампанское творило с ней чудеса, превращая буку в фею Динь-Динь.
– Богемные сестренки, – предположила Оля.
Иде это прозвище понравилось, и она решила закрепить его за ними. С тех пор они стали представляться именно так – богемные сестренки Ида и Ляля… Пока не узнали, что их называют иначе! Обидно, отвратительно… Двусмысленно! «Сестренки секонд-хенд». Характерный запах вещей, что они носили, нельзя было заглушить парфюмом из дешевого ларька. Он оставался даже после стирки, а они обычно вещи только проветривали, потому что возвращали их после носки.
– Они считают нас потасканными? – возмущалась Ида.
– Не нас, а наши вещи, – успокаивала ее Ляля. – Дураки, что с них взять.
– Теперь понятно, почему они не пытались затащить нас в постель! Я думала, они нас уважают, а оказывается… Брезгуют!
Она очень тяжело это переживала, в отличие от Оли. Той было неприятно, и только.
– Ты так легко ко всему относишься, – удивлялась подруга. – Я бы даже сказала, с тебя как с гуся вода. – Говорила она без злости, не желая обидеть, просто констатировала факт: – И я сейчас даже не о том, что те, кого мы считали друзьями, насмехались над нами! Тебя мать бросила, отец пропал, а ты живешь себе спокойно.
– Не совсем так. Я переживала.
– Пару дней?
Ляля пожимала плечами. Она не помнила, сколько времени посвятила страданиям. Какой от них прок? Выживать надо, а для этого нужна бодрость духа. И если мысли об отце приходилось гнать из головы, то о матери она почти не думала. Что же касается псевдодрузей из тусовки, то о них Оля позабыла бы на следующий же день, не напоминай о них Ида. Наверное, она права – с нее как с гуся вода!
А Машка тем временем выпала из поля зрения подруг. Она первое время звонила им, хвалилась успехами, а после прислала открытку из Питера. В ней сообщила, что теперь живет и работает там. Обещала пригласить в гости, как только обзаведется своим жильем. Ни адреса, ни телефона не оставила. Что опять же обидело Иду, а Лялю совсем не тронуло. Теперь у Машки новая жизнь и подружки, какое ей дело до бывших? Она теперь ЭСКОРТНИЦА! А они продавщицы с мини-рынка. И, похоже, так ими и останутся…
* * *
Она влюбилась в восемнадцать с половиной. И произошло это на дне рождения Иды – той уже исполнилось девятнадцать. Из ларька она ушла, потому что поступила в институт на психолога. Денег на обучение дал двоюродный брат, тоже цирковой, но успешный, гастролирующий по всей Европе акробат. Он был почетным гостем на празднестве. Пришел не один, а с другом. Того звали Серго. Он был эквилибристом. Высокий, изящный, гибкий, с тонкими усиками, бровями вразлет, горящими карими глазами и удлиненными волосами цвета соли с перцем, он был головокружительно красив. Оля смотрела на него, как на сошедшего с Олимпа бога.
– Перестань, это неприлично, – услышала она возмущенный голос Иды.
– Что? – не поняла Оля.
– Таращиться на Серго перестань. Ты его уже глазами раздела и всего облобызала! Причем не один раз.
– Я совсем не об этом думаю, когда смотрю на него.
– А о чем?
– У нас могли бы получиться красивые дети.
– То есть ты уже мысленно с ним переспала? – не сдержала смешка Ида. – Спешу тебя разочаровать – он женат. И супругу свою любит.
– Тогда почему он не с ней сейчас?
– Она на гастролях.
– Тоже цирковая?
– Нет, она актриса. Алла Даянова, может, слышала? – Оля покачала головой. – В сериале недавно снялась про деревенскую учительницу. Забыла, как называется.
Сериалов тогда снимали мало, их можно было по пальцам пересчитать, поэтому узнать название не составило труда. Уже на следующий день Оля нашла в библиотеке журналы с телепрограммами и узнала свою соперницу в лицо.
– Тоже мне, – фыркнула Оля, глянув на фото Аллы. Типичная деревенская учительница, еще и старуха – ей тридцать, а то и больше.
– Серго ее обожает, – сообщила ей Ида, выслушав монолог подруги о том, какую недостойную себя дамочку ее любимый взял в жены. – Они вместе уже семь лет. Живут душа в душу. Правда, видятся редко, то она на гастролях, то он.
– Еще скажи, он ей не изменяет.
– Этого я не знаю. Может, Серго и погуливает, но остается с Аллой. Тебя ведь не устроит роль случайной любовницы?
– Нет, конечно. Я намерена стать женой Серго.
– Вряд ли получится. Он завтра уедет на гастроли, и неизвестно, когда вы еще увидитесь.
– Известно. Я приду провожать его на поезд, мы уже договорились.
– Когда успели? – ахнула Ида.
– Я сегодня ему позвонила.
– А телефон как узнала?
– У твоего брата спросила, он дал.
– Между прочим, брату ты понравилась. И Василий холостой. Может, лучше к нему присмотришься?
– Нет, мне нужен только Серго. Я с ума по нему схожу.
– Не узнаю тебя, Лялька, – удивленно протянула подруга. – Ты же всегда была пофигисткой, а сейчас ведешь себя как одержимая.
– Я просто влюбленная!
Ольга проводила Серго, жарко поцеловала на прощание в тамбуре и пообещала ждать. Мужчина обалдел от такого напора, но отнесся к нему благосклонно. Кому не польстит обожание юной и прекрасной барышни?
Роман начался сразу по возвращении Серго в Москву. Страстный, головокружительный. До сладостной боли в сердце и чреслах. До обморока от переизбытка чувств. До дрожи, до слез, до звона в ушах. Серго заваливал Олю цветами и подарками. Он «уволил» ее из ларька, оплатил ремонт квартиры. Или, как он сам ее называл, «любовного гнездышка». Да-да, именно в коломенской хрущевке они и встречались. Серго нравилась и она, и их небольшой городок. Он говорил, что устал от мегаполисов, высотных домов, дворцов, гостиниц, от транспорта, шума, гама, суеты, от калейдоскопа лиц… Хотелось уюта и тепла. Тишины. Одиночества вдвоем.
– Серго просто боится светиться с тобой в Москве, – цинично возражала Ида. – Она только на первый взгляд огромная, а на деле – большая деревня. В Коломне же он точно не встретит никого из знакомых, а значит, его жена не узнает о вашем романе.
– Мне все равно, что ты думаешь, – отмахивалась от нее Оля. – Но я-то знаю, что Серхио только мой! – Она так называла его, на испанский манер, как это делали в Мадриде, где он с ошеломительным успехом выступал.
– Он врет тебе, что развелся?
– Они все еще муж и жена, но вместе не живут.
– Тогда почему он тебя в гости не пригласит?
– Зачем? У нас есть свое любовное гнездышко.
– Ладно, пусть так. Но что ему мешает переехать к тебе?
