и просто людей, высыпавших на дорогу, приветствовали криками армию, которая не стала заходить в сам город, а разворачивала лагерь в его предместьях. К Рехмиру тут же подъехала куча купцов и чиновников, которые стали договариваться о поставках продовольствия. Всё это я замечал, ещё только подъезжая к предместьям Абидоса.
Едва я приблизился к самому большому скоплению людей, певцы затянули заунывный гимн в мою честь, точнее не мою, а в целом для египетских царей, восхваляя объединение Верхнего и Нижнего Египта и благословение, которое цари приносят для всего народа. Встречала меня целая делегация из номарха, его ближайших сановников, а также жрецов Осириса. Подъехав к ним, я поднял руку и музыка с гимнами стихли, а все окружающие опустились на колени.
— Народ Абидоса приветствует своего царя, владыку двух земель, — сократил немного мой титул номарх, кланяясь лбом в землю.
— Можешь подняться, мой народ, — позволил я и люди снова встали, причём слуги и простые люди склонились в низких поклонах.
— Его величество может располагать моим домом, как своим, — произнёс номарх, показывая на паланкин с привычным креслом, рядом с собой.
Я спрыгнул с колесницы и сел на предоставленные носилки, он занял соседние. Нас подняли вверх и понесли в город.
— Какой распорядок? — поинтересовался я у него тихо, когда вокруг опять запели гимны и заиграла музыка.
— Если Его величество не против, то сегодня отдых и пир в честь прибытия Его величества. Завтра после завтрака принесение даров Осирису в главный храм.
— Я не против, после принесения даров устроим тогда праздник для простого народа. Будь готов выставить хлеб и вино на улицы города.
— Твоё величество, — мужчина остро посмотрел на меня, — надеюсь праздник обойдётся без вскрытия и разграбления зернохранилищ?
— Ты правильно встретил своего царя, правильно обратился, хоть и сократив мои титулы, — чуть попенял я ему на этот факт, — я думаю если ты продолжишь показывать своё правильное отношение, то мы договоримся не только насчёт этого.
Номарх склонил голову.
— Постараюсь заслужить благосклонность своего царя.
Дальше мы замолчали, что дало мне время осмотреться. Абидос не был большим городом, но достаточным, чтобы в нём по прикидкам жило двадцать-двадцать пять тысяч человек. Я уже мог примерно прикидывать численность, исходя из текущих размеров города и домов, мимо которых мы проезжали. Как и везде, дома были сложены из песчаника и имели либо прямоугольные каменные крыши, либо крытые тростником, реже виднелся кирпич из нильского ила, который был весьма характерного цвета, отличаясь от каменных домов вокруг.
Что ещё меня всегда удивляло в египетских городах — так это отсутствие запаха испражнений, который по идее должен был тут быть, ведь сливной канализации я не видел, на дорогах были лишь небольшие бортики для слива воды, но вот запаха мочи или других экскрементов не было совсем. Я поставил себе заметку в голове, позже узнать об этом, так как просто было интересно, как египтяне сделали так, что на улицах было чисто.
Жизнь города из-за моего прибытия остановилась, поскольку дорогу перед процессией быстро очищали меджаи и жители опускались на колени, когда мои носилки проносили мимо них. Зато когда мы удалялись, за телохранителями охраны снова начиналась жизнь, все спешили по своим делам и лишь малая часть потом следовала за нами, чтобы посмотреть на царя и его не сильно многочисленную свиту, состоявшую в основном из одних воинов.
— Его величеству будет удобно занять мои помещения или гостевые? — поинтересовался номарх, когда мы добрались до его дворца и носилки опустили на землю. Сотня слуг и рабов на коленях ждали нас у входа.
— Я скромен, — спокойно ответил я, осматривая двухэтажное высокое здание, сложенное из гранита, — поэтому просто обеспечь место для меня, охраны и моих людей.
— Как будет угодно Его величеству, — он подозвал какого-то сановника, быстро перекинулся с ним словами и тот склонившись убежал внутрь.
Меня же номарх пригласил пройти за ним. Мы прошли три больших зала и подошли к охраняемым дверям у которых стояли четыре меджая. Хопи без лишних слов кивнул своим людям и те сменили их, заняв посты. Пока мы ходили и осматривали помещения, которые мне предоставили, моя охрана распределялась по всем помещениям, выгоняя всех лишних. Вскоре остались только мы и немного слуг, ожидающих нас на коленях перед столом, на котором уже находились нарезанные фрукты, а также кувшины с вином.
— Сколько наложниц прислать Его величеству? — поинтересовался у меня номарх.
— Нисколько, — покачал я головой, — пришлёшь своих детей.
Он испуганно вскинулся, посмотрев на меня, а я хмыкнув, показал рукой на стол.
— Будут пробовать мою еду, а не то, что ты подумал.
— Его величеству ничего не угрожает в моём доме! — залепетал он.
— Мне часто об этом говорили раньше, как раз перед тем, как отравить еду, — криво улыбнулся я, — если меня никто не собирается травить в твоём доме, то твоим отпрыскам ничего не угрожает. Зато зная, что они первые едят и пьют, предназначенное мне, ты лучше будешь беспокоиться о качестве продуктов.
Он не был доволен моим решением, но не посмел перечить, лишь поклонился и глухо сказал.
— Как прикажет мой царь.
Оставив меня слугам, он со свитой вышел из помещения. Я раздевшись и сокрушаясь про себя, что нет ни Бенермерута, ни Меримаата, отдался в руки чужих слуг, чтобы меня помыли и привели в чистое состояние. Проклятый песок был везде, поэтому я с радостью избавлялся от него при любой возможности. Вот и сейчас без особого стеснения сняв всю одежду и калиги, я опустился в небольшую мраморную чащу, полную тёплой воды. Часть слуг унесли стирать и чистить старую одежду, часть занялась мной. Большой, крепкий египтянин достал бронзовые приборы для бритья и аккуратно стал меня брить, косясь изредка на Хопи, который стоял рядом с ним, положив руку на рукоять гладиуса.
Оказалось, что ванн в помещении целых три и слуги помогли мне переместиться сначала в одну из них, где меня обмазали жидким составом похожим на мыло, а смыв его, в третьей купальне помыли на чистовую и три служанки старательно отводя взгляды от вставшего органа, намазали меня вкусным маслом, пахнущим цветами. После чего подали чистую одежду и обычные сандалии. Поморщившись, я опустил в них ноги, хотя и не любил их. К сожалению калиги были в чистке, а они были у меня словно у простого легионера в единственном экземпляре. Я планировал разжиться другими парами при сдаче мне вооружения, теперь же, нужно будет искать собственные возможности для перевооружения и обеспечения себя обувью. Вспомнив, что мне не вернули
