блестящими рыжими перьями.
— А-а-а… — заголосил фамильяр тонким голосом, срывающимся на фальцет, — верни всё как было, лучше с лысым хвостом, чем как петух ольцпухонский!
— Не могу, — я покачала головой, с удивлением рассматривая оперение. — Теперь надо два дня подождать, а то заклинание на заклинание наслоится, и он может совсем отвалиться.
— Пусть лучше он совсем отпадёт, чем такой позор на мою голову! Ты что понаделала?! — он попробовал вырвать зубами перо, но оно не поддавалось.
— Биб, ну что ты так переживаешь, — попробовала успокоить его я, — ничего страшного не случилось же! Ты посиди тут, а я пойду узнаю у тётушек, почему так получилось. Вроде всё правильно сделала, — я недоуменно пожала плечами.
— Вот криворукая, — услышала я, когда закрывала дверь в свою комнату, послание от хорька, — такой хвостик испортила. Интересно, если его распушить, получится павлин заграничный?
Я поспешила в зал, надеясь, что кто-нибудь из тётушек ещё там. И я не ошиблась. Тётя Пифа сидела в кресле и обмахивалась веером. Увидев меня, она улыбнулась и указала рукой на соседнее.
— Прости, что не помогла обработать раны, просто Фло бывает порой невыносима, — пожаловалась она, хотя сама никогда той не уступала.
— Ничего страшного, — отмахнулась я от её извинений. — Тётя Пифа, а вы не подскажете, почему заклинания иногда дают странный эффект? Скажем так, не совсем такой, как хочется.
— Ты сейчас о чём, дорогая? Я не могу ответить тебе ничего конкретного, если не знаю, о чём ты ведёшь разговор.
— Биб поранился сегодня, я попробовала применить на нём заклинание и получила совсем не тот результат, какой ожидала.
— А Измира, случайно, ничем не воздействовала на него? Ну, каким-нибудь артефактом или ещё чем? У неё много всего есть в запасе.
— Она просто к нему прикоснулась, и он на мгновение словно вспыхнул, — вспомнила я.
— Тогда всё ясно. Чем она его там наградила? Не юли, давай выкладывай, — скомандовала тётушка. — Всё равно узнаю.
— У него хвост обгорел, — пришлось сознаться мне.
— И что ты попыталась сделать? Полечить? — её брови поползли вверх. Я утвердительно кивнула. — И что теперь вместо хвоста? Веточка сирени?
— Ой, нет… — искренне испугалась я. — А что, и такое может быть?
— У Измиры? — выгнула она бровь. — Да запросто. Это же первая злая шутница. Ей там, видите ли, скучно, она так развлекается. Знаешь, — заговорщически зашептала Епифания, — один раз она умудрилась склеить Роне волосы клеем. Сказала, что это хорошее лекарство от чрезмерной гордыни.
— И как, — развеселилась я, — помогло?
— Как видишь, не очень, — хмыкнула тётушка. — Так что у хорька с хвостом? — вспомнила она о моём фамильяре. — Да ладно, говори, я не буду смеяться.
— Он перьями оброс, — вздохнула я.
— Чем? — глаза тётушки Пифы расширились. — Перьями? Ой, не могу… — расхохоталась она. — Вот Измира, вот шутница… — А ведь обещала не смеяться, а сама аж заливается. — И что ты хочешь?
— Чтобы всё было как раньше, просто хвост, и всё.
— А за что она его так? Не просто же так? Опять он у тебя вылез не вовремя?
— Ну, примерно, — согласилась я, вспоминая, за что получил Биб.
— Тогда ничего не поможет, — покачала головой тётушка, — даже не мучайся. Пока она сама не захочет, хвост снова прежним не станет.
— Это его убьёт, — вздохнула я. — Вот как ему теперь об этом сказать! А когда она захочет?
— Вот следующий раз пойдёшь, и спроси. Вдруг смилостивится, карга старая. Ох… вырвалось случайно! — приложила она пальцы к губам, — Измира, прости, — попросила пространство перед собой, — я так не думаю, честно-честно.
— Вы чего? — вытаращила я глаза. — Её же здесь нет. Или… — неприятный холодок пробежал между лопаток.
— Никогда не знаешь, где она есть. Это же её дом! Она его сама строила. А ты видела, чтобы мы его ремонтировали? — прошептала тётя, оглядываясь по сторонам. Я покачала головой. Я как-то даже не задумывалась над этим. Сколько себя помнила, он всегда стоял как новенький, и крылечко было отремонтировано, хотя никто к нему не приближался. — Вот то-то же! Так что смотри. Теперь она и тебя чувствовать будет.
— И что это значит? — мне всё меньше и меньше нравилось происходящее. Спрашивается, вот зачем я к этой ведьме ходила? Толку никакого, а проблем, сдаётся мне, теперь будет немерено.
— А то, что она теперь при желании через твоего фамильяра за тобой следить сможет.
— Нет! — я встала. — Я так не договаривалась. И что? Ничего нельзя сделать?
— Мы все так живём, — пожала плечами тётушка Пифа. — Да не бойся ты так. Она не всегда такая активная, только когда полнолуние. А оно у нас всего несколько дней. В обычные дни она очень редко является, и то чаще всего к Роне заглядывает. Сила силу любит, сама знаешь. — Она нехотя поднялась из кресла и потянулась. — Пойду-ка отдохну немного, а то ночью надо будет зелья варить. Кстати, ты бы поела и тоже прилегла. Ночь сегодня будет жаркой. Время полной луны, сама понимаешь, пропускать нельзя.
Аппетита у меня не было, ото всего происходящего голова шла кругом. Я вернулась в комнату и легла, но сна не было — стоило закрыть глаза, и передо мной вставала прабабка Измира. Я лежала, смотрела в потолок и строила планы легального побега от родственниц. Если честно, то ни один из них реальностью не отличался. Ковен всё равно меня найдёт и заставит вернуться под крыло тёток. Не положено жить одной до тридцати лет, значит, сиди где велено.
Биба видно не было, сколько я ни пыталась его позвать, он не появлялся, скорей всего забился в свою коробку под кроватью и дулся на весь свет. Я пробовала ему всё объяснить, но он мне, по-моему, не поверил.
Вечером меня позвали на ужин, я, поковыряв для приличия в тарелке, съела маленькую булочку и выпила горячего взвара с взбадривающими травами, готовясь к ночному зельеварению. Тётя Андрона была немногословна, насколько я поняла, она так и не помирилась со своим фамильяром. Её кот теперь ещё и
