Скажем так, у меня есть враги. Недоброжелатели. Те, кто очень хотел бы знать, чем я занимаюсь, где бываю, с кем встречаюсь. Малейшая ниточка, оброненное слово, случайная встреча — и это может стоить мне очень дорого. Вплоть до жизни.
У меня похолодело внутри. Час от часу не легче! Мало было странных звонков и букетов, теперь еще и опасные враги нарисовались. Дима что, мафиози? Или спецагент под прикрытием? Как же теперь со всем этим быть?
— То есть ты хочешь сказать… Наши отношения, наше общение — это тоже опасно? — еле слышно выдохнула я, цепенея от ужаса. — Тебе может грозить беда из-за того, что ты со мной связался?
— Ну что ты! — улыбнулся Дима и накрыл мою похолодевшую ладонь своей теплой рукой. — Не бойся, я знаю, что делаю. Да, наша встреча — определенный риск, не спорю. Но ты… Ты особенная, Лена. Впервые за много лет я почувствовал, что хочу настоящих, искренних отношений. Хочу впустить кого-то в свою жизнь, несмотря на все препятствия.
От его слов, от прикосновения его пальцев по моему телу будто прошел электрический разряд. В груди стало горячо и тесно, в ушах зашумело. Неужели он и правда видит во мне нечто особенное? Готов рискнуть своими тайнами, лишь бы сблизиться? Голова шла кругом.
— Дима, я… Я не знаю, что сказать, — просипела я, смаргивая непрошеные слезы. — Все так неожиданно, так странно. Загадочные звонки, цветы от анонима, твое затворничество, какие-то тайные враги. Я запуталась. Мне страшно.
— Тшшш, — приложил он палец к моим губам и ободряюще улыбнулся. — Не бойся ничего. Обещаю, я всегда буду начеку. Защищу тебя от любых неприятностей. А врагам моим лучше не становиться у нас на пути. Иначе пожалеют.
Сказать по правде, его слова не слишком меня успокоили. В голове роилась куча вопросов. Кто он такой, чем занимается, кому перешел дорогу? И какое место во всей этой шпионской драме отведено мне? Щит, прикрытие? Или, чего доброго, приманка, разменная монета?
Но одновременно я понимала — так просто мне от Димы уже не отделаться. Слишком глубоко он проник в мои мысли. Слишком сильно уже влечет, притягивает, будоражит. И плевать на риск, плевать на недомолвки. Я просто не могу, не хочу от него отказываться!
15
Я затаив дыхание слушала рассказ Димы о его непростом пути. Сердце щемило от сочувствия, когда он живописал свое одинокое детство в бедной семье. Матери приходилось работать на износ, чтобы прокормить их двоих. Отец оставил семью, когда Дима был еще младенцем.
— Но даже в те тяжелые времена мама не позволяла мне опускать руки, — с теплотой вспоминал он. — Всегда подбадривала, учила верить в свои силы. Говорила, что знания и целеустремленность помогут мне пробиться в жизни. И я очень старался ее не подвести.
Дима с горечью признался, что после школы у него просто не было денег на университет. Он ушел служить в армию, надеясь возмужать, набраться опыта, а потом поступить хотя бы на заочное. Но по возвращении со службы столкнулся с жестокой реальностью.
Надо было срочно искать работу, помогать семье. Мечты об учебе пришлось отложить в долгий ящик. Так Дима оказался в охране того самого торгового центра, где мы впервые встретились.
— Знаешь, каждый день я заступал на смену и подолгу пялился на витрины, — задумчиво произнес он, вертя в руках бокал. — Особенно часовой салон притягивал взгляд. Сам понимаешь, юнцу из хрущевки все эти навороченные брегеты — как с другой планеты экспонаты. Только мечтать и оставалось.
В его глазах на миг промелькнула застарелая тоска. Сердце сжалось от острого сочувствия. Каково это — ежедневно видеть перед глазами недостижимую роскошь? Осознавать, что ты отделен от мира богатых невидимой, но непреодолимой стеной?
— А потом в моей жизни случился крутой поворот, — негромко продолжил Дима. — В один из дней на моих глазах на посетителя ТЦ напали двое вооруженных людей. Не раздумывая, я кинулся на помощь. В рукопашной скрутил обоих и отобрал оружие. Спас незнакомца от неминуемой расправы.
Я ахнула, пораженная его самоотверженностью. Это ж надо — в одиночку расправиться с матерыми преступниками! Дима и правда герой, как из боевика. Мужественный, решительный, благородный.
— Человек, которого я спас, оказался очень влиятельным бизнесменом, — негромко пояснил Дима, поймав мой восторженный взгляд. — Роберт так проникся моим поступком, что предложил у него работать. Личным помощником и охранником одновременно.
Я слушала, затаив дыхание, как Дима повествовал о своем удивительном наставнике. Тот всячески продвигал своего протеже, давал сложные поручения, делился секретами бизнеса. Готовил себе не просто помощника — а полноценного партнера.
— Роберт не раз поражался моей хватке и стратегическому мышлению, — с легкой горечью вспоминал Дима. — Говорил, что я непременно добьюсь успеха, у меня светлая голова и верный подход. Обещал сделать своей правой рукой, передать долю в бизнесе. Эх, кабы не злой рок…
Дима осекся и замолчал, мрачно уставившись в одну точку. Я затаила дыхание, с замиранием сердца ожидая продолжения. И догадываясь, что оно будет невеселым.
— В общем… Роберта убили. При весьма загадочных обстоятельствах, — глухо выдавил Дима, до хруста стиснув пальцы. — Подробностей не знаю до сих пор, но, видно, у него были могущественные недоброжелатели. Сам понимаешь, в большом бизнесе без этого никак.
Несколько мгновений мы сидели молча, переваривая услышанное. У меня голова шла кругом от всех этих мрачных откровений. А в груди разрасталось щемящее сочувствие к Диме. Бедный, через что же ему пришлось пройти!
— После смерти Роберта я на какое-то время слетел с катушек, — признался он, невесело усмехнувшись. — Как оказалось, по завещанию мне досталась львиная доля его бизнеса. Я чуял — за мной теперь тоже идет охота. Те же люди, что убрали Роберта, явно жаждали и до меня добраться.
Я охнула, прикрыв рот ладонью. Только представить — постоянно ждать удар в спину, опасаться за свою жизнь! И это в довесок к свалившейся ответственности за огромную корпорацию. Не удивительно, что Дима впал в затяжной стресс.
— Пришлось залечь на дно, — подытожил он, залпом допивая вино. — Свести на нет личные контакты, почти не появляться на людях. Потихоньку разбираюсь с делами, вникаю во все тонкости. Параллельно пытаюсь вычислить убийц Роберта и понять, не грозит ли опасность мне самому. Сам понимаешь, в такой ситуации лишний раз засвечиваться — безумие.
Выдохшись, Дима рассеянно крутил в руках бокал, погрузившись в невеселые думы. А я лихорадочно обдумывала услышанное, пытаясь уложить в голове всю эту захватывающую и пугающую историю.
Бедный, бедный Дима! Сколько всего
