Вернувшись к себе в кабинет, он позвонил Ришару Валансу. В отеле ему ответили, что синьор Валанс еще не спускался; может быть, надо его разбудить?
- Нет, - сказал Вителли.
И тут же пожалел об этом. На часах уже десять: ясное дело, надо было его разбудить. Надо было, но не хотелось. Наверно, это было глупо, но Вителли положил трубку. От Ришара Валанса веяло какой-то опасностью. Правда, Вителли нисколько не боялся этого человека, но и не одобрял его чрезмерной, ничем не оправданной резкости. Однако, несмотря на некоторую неловкость, которую епископ испытывал в присутствии Валанса, тот ему нравился, и даже очень нравился. Особенно его радовало то, что благодаря Валансу он сможет избежать контакта с официальным следствием. Вителли просто не мог себе представить, как он каждый день является в полицию с ежедневным доносом. Другое дело Валанс: с ним это было не так противно. Вчера, на встрече с коллегами, конечно же зашла речь о предполагаемых кражах, и референт Прицци сказал, что в этом деле надо отбросить какие бы то ни было предубеждения, что дать им чрезмерную власть над собой означало бы скатиться к постыдному и гнусному пособничеству, а от этого уже недалеко до притязаний мистического свойства. Слушать референта Прицци всегда было крайне утомительно.
Вителли удалось связаться с Валансом около одиннадцати. Сможет ли Валанс как можно скорее приехать к нему в Ватикан?
В тот момент, когда епископ повесил трубку, в кабинет вошел Тиберий.
- Тиберий, ты все же мог бы постучать, прежде чем входить, - сказал епископ. - Садись. Как там Клавдий?
На лице Тиберия появилась и застыла выразительная гримаса.
- Понимаю, - сказал Вителли.
- Утром я видел его лишь мельком. Думаю, беседа с Лаурой вчера вечером должна была пойти ему на пользу. Вам так не кажется?
- Иногда плакать вдвоем тяжелее, чем плакать одному. Она остановилась в отеле «Гарибальди», в том же номере, в котором останавливается обычно?
- По-моему, да.
- Как ты считаешь, она захочет со мной увидеться, или ей надо какое-то время побыть одной? Честно говоря, я не знаю, что делать.
- Я иду к ней прямо сейчас. Наверно, она уже покончила с формальностями. Позвоню вам и скажу, какая она сегодня, сдержанная или ласковая. С ней ведь никогда не знаешь заранее.
- Что это у тебя в руке, Тиберий? - вдруг спросил Вителли и встал с кресла.
- Ах да. Одна книжечка пятнадцатого века. Чуть не забыл о ней, а ведь ради нее и пришел. Тут есть одно латинское изречение, которое я не понимаю. Вы говорили, что смогли бы…
- Черт возьми, да ты спятил, Тиберий! Ты совершенно спятил! Гуляешь с инкунабулой под мышкой! Где ты, по-твоему, находишься? Кто тебе позволил вынести это из библиотеки?
- Мария и референт Прицци, монсиньор. Я им сказал, что зайду к вам, поскольку референт не смог помочь мне с этим латинским изречением. Надо сказать, его непросто перевести.
- Но это безумие! Ты отдаешь себе отчет, что здесь полным ходом идет полицейское расследование? Да или нет?
- Как-то не очень верится, - пробурчал Тиберий.
- Лучше бы тебе в это поверить, чем носиться с каким-то латинским изречением! Я с минуты на минуту жду Ришара Валанса: если он увидит, как ты небрежно размахиваешь инкунабулой, словно это план города, что, по-твоему, он должен подумать? А?
- Книжка не такая уж редкая, вы это знаете не хуже меня. К тому же я не буду размахивать ею на глазах у всех. Я не идиот.
- Ошибаешься! Придется мне поговорить с Прицци и Марией Верди. А ты, Тиберий, имей в виду: если ты чувствуешь себя здесь как дома, это одно дело. Но если ты относишься к Ватиканке как к своей личной библиотеке, это уже выходит за рамки дозволенного. Живо верни книгу на место и пришли ко мне Прицци.
- Я вчера следил за ним весь день, - сказал Тиберий. - Он подозревает Пьетро Бальди, нашего почтенного издателя. Он заходил к нему.
- О ком ты говоришь, черт возьми?
- Вы горячитесь, монсиньор.
- Это ты меня довел! О ком ты говоришь?
- О Ришаре Валансе. Вчера я следил за ним, а Нерон следил за полицейскими, которых послал Руджери.
- Что это на вас нашло?
- Они же нами занимаются, так почему бы нам не заняться ими?
- Это Нерону пришла в голову такая дурацкая идея?
- Нет, монсиньор, идея моя.
- Ты меня просто поражаешь, Тиберий. Сегодня мне некогда с тобой возиться, но мы еще вернемся к этому разговору, можешь мне поверить. Живо верни книгу на место, черт возьми! А с латинским изречением разберемся позже.
Лоренцо Вителли смотрел, как Тиберий сбегает по ступеням широкой каменной лестницы. Похоже, Тиберий вовсю забавлялся. Но что тут было смешного?
- У вас проблемы с вашими подопечными, монсиньор?
Обернувшись, епископ улыбнулся Валансу.
- Это ведь Тиберий, да? Вы знаете, что вчера он весь день сопровождал меня?
- Да, - устало проговорил Вителли. - Он мне только что об этом сообщил, и такое впечатление, что он очень собой доволен. Я не понимаю… Право же, это отвратительно.
- Не расстраивайтесь, монсиньор. Я не возлагаю на вас ответственность за поступки этого юнца. Вы хотели мне что-то сказать?
- Да, верно. Я сегодня плохо спал. В голове постоянно вертелась одна мысль. Утром я проверял архивы. И заметил, что на полках в глубине, слева, на некоторых папках пыли меньше, чем на остальных. А в книге выдачи нет никаких записей, относящихся к этим папкам. Читатели их никогда не заказывают. Сегодня я их открыл: там материалы разного содержания, все они, или почти все, занесены в опись и представляют собой довольно-таки пеструю картину. Среди этих бумаг можно обнаружить что угодно. У меня такое впечатление, что недавно в них кто-то рылся. Видите ли, месье Валанс, я думаю, что Анри был прав. Похоже, в Ватиканке воруют.
Валанс размышлял, сложив руки на столе и подперев подбородок кончиками пальцев.
- У вас есть план библиотеки?
- Загляните в мой письменный стол. План в этом ящике, перед вами.
Лоренцо Вителли внимательно смотрел на Ришара Валанса. Епископ не позволил бы себе расспрашивать этого человека, но он явственно видел на его лице печать страдания, пережитого совсем недавно. Еще вчера этого не было. Казалось, Валанс все такой же: бесстрастный, непроницаемый, внушительный. Немигающие глаза все так же излучают свет, вызывая некоторое смущение. Но Вителли не сомневался: он действительно видел на этом лице след мгновенно промелькнувшей догадки. Епископ умел распознавать эту ударную волну в миниатюре, это была его работа, но он не ожидал увидеть подобное у человека вроде Ришара Валанса, на вид такого мощного и неустрашимого, будто созданного для того, чтобы выдерживать удары.
- В помещении нет двери, кроме той, которую охраняют Мария и три референта?
