смутно знакомым. Силюсь вспомнить, кто же он.
Но в памяти лишь обрывки его лица, точно кадры на фотопленке сменяют друг друга. Он близок. Очень близок. Чувствую его мускусный запах. Мы занимаемся любовью. Да, мы определенно занимались с ним любовью. Но я отчего-то чувствую тревогу в его присутствии. Будто он сделал мне что-то плохое… но вот что?
— Очнулась? — голос низкий, бархатный, глубокий.
— Мы знакомы? — оглядываю его с ног до головы, слегка задерживая взгляд в области паха.
Парень в джинсах. Но видно, что он огромен и там. И я почему-то знаю это. Снова флешбеки, как он берет меня, прямо на каком-то столе. Грубо и сладко одновременно… Его лицо, блестящее от испарины, его тело и скользящая от пота разгоряченная кожа. И все это в красном отблеске освещения. Ночной клуб или что-то в этом роде… Какой образ жизни я вела? Что со мной случилось? Как страшно ничего не помнить…
— Знакомы. — говорит, внимательно осматривая меня. Но в глаза не смотрит.
Подходит ближе. Садится.
Хочу отодвинуться от него, но я буквально прикована к кровати проводами и капельницами. И каждое движение причиняет мне такую боль, будто меня ножом режут.
Ножом… режут… думаю об этом и холодею.
— Кто вы? — спрашиваю, а у самой уже горло болит от напряжения.
— Совсем ничего не помнишь? — парень отыскивает мою слабую руку, вынимает ее из-под одеяла.
Чувствую его прикосновения и снова флешбеки. Он сжимает мои запястья, заводит их за голову. Целует, облизывает соски. Его член упирается в мои лепестки. Мне хорошо и страшно одновременно.
— Ничего не помню… — лепечу я и трясу головой, чтобы развеять настойчиво лезущие в голову образы секса с этим парнем.
— Я — Давид. — ему тяжело говорить. Еще и в глаза упорно не смотрит. Но в руку вцепился так, будто отпускать не хочет.
— Кто вы мне?
Снова воспоминания, картины. Он во мне. Его огромный мощный член одновременно разрывает меня изнутри и дарит наивысшее наслаждение. Его жадные поцелуи. Его резкие глубокие движения.
— Я… я твой парень, Таисия! — говорит он и впервые смотрит мне в глаза.
Так пристально смотрит, будто пытается найти ответ. Но этот ответ я не знаю.
— Мы… любим друг друга? — задаю я глупый вопрос.
— Любим… — задумывается Давид, сжимая руку сильнее. — Конечно, любим!
Это не новость для меня, особенно после всех тех ярких флешбеков секса что уже успели посетить меня. Но все равно… все будто какое-то ненастоящее, выдуманное!
А потом он сказал — Таисия… да, это имя мне определенно знакомо. Таисия. Тая. Как же хорошо, что у меня такой парень! Он говорит правду. Он выглядит сильным и надежным.
— Неужели, ты ничего не помнишь, Тая? — смотрит на меня так, будто съесть хочет. Убирает прядь волос от моего лица.
— Прости… я правда не помню. Но я… вспомню! Я буду вспоминать и вспомню все!
— Не надо! — слишком резок Давид. — Не вспоминай! Будем смотреть в будущее, а не в прошлое!
— Что со мной произошло? — я в полном смятении. — Почему я здесь? Почему мне так плохо?
Но вместо ответа Давид приближается ко мне. Смотрит мгновение в глаза и целует так, что я забываю обо всем на свете. Мне хорошо в его объятиях, но одновременно тревожно. И я не могу понять своих чувств.
Глава 20
ДАВИД
Чувствую себя полным муделем.
Таисия очнулась, но легче мне из-за этого не стало. Какого хера соврал, что она — моя девушка? Еще и любовь между нами неземную напридумывал. Секс по принуждению в ночном клубе, да отсос моего члена перед пацанами — вот и вся неземная «любовь» между нами!
Надо было сказать ей правду и отправить в свой мухосранск. Но как, блин?! Как сказать человеку, девушке, что ее чуть не убили, растоптали и унизили по ошибке?! Приняв за другую шалаву? Я на это не способен.
И перед пацанами как теперь лицо держать? Она же будет считать меня своей девушкой. А они видели, как в рот у меня брала, как едва по кругу ее не пустил.
Дерьмо, одним словом!
Но меня влечет к ней. Это однозначно. Вон как страдал, пока она в коме лежала.
* * *
Таисия
День ото дня мне становится легче. Я выздоравливаю. Уже и этот жесткий каркас с шеи убрали. Давид приходит ко мне каждый день. Мне так повезло с парнем! Я его пока плохо припоминаю. То есть, кроме тех флешбеков о сексе ничего и не помню, но силюсь это сделать.
Единственное, что меня омрачает, так это тошнота и боли в животе. Сначала я жаловалась на то, что мне лежать уже тошно, но потом, когда к этому недомоганию прибавились тянущие боли внизу живота врач насторожился:
— А месячные у тебя, когда в последний раз были?
— Не помню. Но за то время, пока я в сознании, их не было.
— Ясно. Коротко отвечает врач. — пересаживайся на каталку.
— Мы куда-то пойдем?
— Да, Тая, на узи.
Честно говоря, я так рада выйти из палаты хотя бы куда-нибудь, так что с радостью пересаживаюсь в инвалидное кресло.
— Может, ногами пойду? — с надеждой спрашиваю.
— Рано еще.
Кривлюсь и куксюсь.
— Пойдешь еще, успеешь. Но пока в кресле, слаба еще очень.
Меня везут в кабинет узиста. Степан Богданыч не покидает меня. Входит туда со мной.
— Надо девушку посмотреть. Давы. — многозначительно добавляет он молодому пареньку за аппаратом узи.
Тот понимающе кивает. На живот мне капают немного геля, и начинают размазывать датчиком.
— Угу. Угу. Вот, смотрите, Степан Богданыч. — кивает на монитор молодой узист.
— Понятно. Я так и думал.
— Что там у меня? — пугаюсь я.
— С вами все в порядке. — улыбается мне Степан Богданович. — Ничего страшного там нет. Все органы здоровы.
Но я же вижу, что не в порядке! Они меня что, за дуру держат? Исследование продолжается, узист водит датчиком, измеряя внутренние органы.
— Угу. На почту это мне все перешли. — командует Степан Богданович. — Пошли, Тая, пересаживайся на каталку.
— Доктор, а почему меня тошнит и живот болит? — не унимаюсь я.
— Скорее всего еда для тебя тяжеловата. — как ни в
