Книга Нэйт - Селия Аарон

Нэйт следил за моими движениями, приковав ко мне взгляд своих зелёных глаз так, что моя кровь закипела.

— Он и должен задавать вопросы. Он охранник.

— Я ему не доверяю.

— Я знаю.

Он откинулся на спинку стула, когда я обошла вокруг его стола и встала рядом с ним.

Когда я уселась рядом, его ноздри начали нервно раздуваться.

— Откуда ты знаешь, что это не он стукач?

Он вздохнул и положил руки на подлокотники кресла.

— Потому что мы с его младшей сестрой когда-то трахались. Она забеременела.

Ревность скрутила меня, как рыболовный крючок.

— У тебя есть ребенок?

Он ухмыльнулся.

— Не совсем. Я был осторожен, но когда у неё родился ребенок, она сказала, что он мой. Конечно, я попросил тест на отцовство. Оказалось, он не от меня. Но она была в отчаянии, у неё не было ни денег, ни работы, это было бы плохо для ребёнка, и я всё равно заплатил алименты. Что ещё мне было делать? Мальчик не знает обо мне. Но Джордж знает, что я делаю для своей семьи. И пока они в безопасности и за ними присматривают, а это так, он меня прикроет. Милосердие создает верность. Страх тоже работает, но милосердие — это долгая игра.

Я выгнула бровь.

— Милосердие порождает преданность, да? Почему ты не можешь просто признать, что хотел помочь ребенку? У тебя доброе сердце. Тут дело было совсем не в том, чтобы заслужить преданность.

— Добродушный? — переспросил он. Его взгляд скользнул по моему телу. — Я бы так не сказал.

Я облизнула губы, когда знакомое давление медленно начало нарастать внутри меня. Только его близость включала все рецепторы удовольствия, которые у меня были, подготавливая меня к его прикосновению.

— Ты спас меня, потому что ты добрый. То же самое и с мальчиком. Ты не можешь не делать добрые дела.

— Добрые дела? — снова переспросил он, покачав головой, и схватился за подлокотники кресла. — Сегодня я убил человека, Сабрина. Застрелил его в подвале, пока ты спала. Знаешь почему? — его слова должны были заставить меня похолодеть. Они этого не смогли.

— Почему? — я выдохнула вопрос и стала пододвигаться ближе к нему, до тех пор, пока мое колено почти не коснулось его.

— Потому что он забрал тебя, — его челюсть сжалась, когда он посмотрел на меня. — Потому что он осмелился подумать, что может прикоснуться к тебе.

— Потому что я твоя, — сорвались с моего языка слова, которые я хотела сказать ему. Это было самое легкое признание в моей жизни.

Он закрыл глаза, как будто эти слова причиняли ему боль.

— Я буду защищать тебя.

Я начала приближаться к нему, двигаясь вперёд до тех пор, пока наши колени не соприкоснулись, а моя задница не прижалась к его столу.

— Потому что я твоя, — повторяла я и собиралась повторять столько раз, сколько нужно, чтобы он понял. Я хотела его.

Он открыл глаза и наклонился вперед, положив ладони на мою талию. Я вздрогнула от его прикосновения, огонь внутри меня угрожал поглотить все рациональные мысли. Он весь напрягся, как натянутая струна, которая вот-вот лопнет.

— Я поклялся защищать тебя. Вот и всё, — ответил он. Его прикосновение не соответствовало словам. Он прижал меня к себе, вцепился в меня руками, затем провел большими пальцами вперед и назад по ткани моей футболки. — Я позабочусь о твоей безопасности и отправлю тебя в колледж.

— Я остаюсь, — ответила я. Я села к нему на колени, устроив свою попу у него на бедрах, когда он откинулся на спинку стула.

— Мы не будем этого делать, — проговорил он. И все же руки от меня он так и не убрал.

Я положила ладони ему на грудь, чувствуя неистовое биение его сердца. Его руки скользнули ниже, скользя вдоль моих бедер, затем круговыми движениями начали гладить мою попу. Когда он сжал её, я поджала пальцы ног и наклонилась ближе.

Я прижалась губами к его губам, отчаянно желая попробовать его на вкус, и сказала:

— Я хочу тебя.

Он застонал и перевел взгляд на мои губы.

— Это невозможно.

— Я ждала тебя, — говорила я, прижимая ладони к его щекам.

Его зрачки расширились, когда он скользнул руками под мою рубашку и спину и спросил:

— Что?

— Я никогда ни с кем не была. Потому что я твоя.

— Черт! — слетело с его губ, прежде чем он прикусил язык.

Я придвинулась ближе, пока не почувствовала его твердую длину под швом джинсов. Меня переполняли эмоции, моя потребность в нем была настолько сильна, что граничила с болезнью. Он оставался неподвижным, безмолвная война бушевала внутри него.

— Я твоя. Совсем вся. Всё, что захочешь.

— Этого не может быть, — проговорил он и начал отталкивать меня.

Я прижалась губами к его губам, сначала нерешительно.

Он не пытался отвечать мне. С низким стоном он схватил меня за волосы и грубо поцеловал в губы, разрушив все мои ожидания. Несмотря на то, что я была сверху, он был главным. Наклонив мою голову, он накрыл мой рот своим, принимая меня так, как он сам хотел. Его язык прижался к моим губам, и я открылась для него. Жидкий огонь потек по моим венам и собрался в моем клиторе, когда он перехватил инициативу.

Его низкий стон пронзил меня, когда его язык ласкал мой.

— Да, — ответила я, цепляясь за его плечи. Я так долго мечтала об этом, представляла это по-разному, но реальность была лучше всего, что я могла себе представить. Нэйт разжигал мое желание своими порочными губами, обещая мне блаженство каждым умелым прикосновением своего языка к моему. Потянувшись руками и обняв меня, он дернул меня вперед, пока его член полностью не прижался ко мне. Я двигала бедрами, оседлав его, несмотря на нашу одежду. Он сжал мою задницу сильнее, и мои соски заныли, когда прижались к его груди и стали о неё тереться с каждым моим движением.

Проведя рукой по моему бедру, он сжал его. Я взвизгнула от внезапного приступа боли. Он отстранился.

— Черт, черт, черт.

Он моргнул, поставил меня на ноги и встал.

Я шагнула к нему, желая ещё больше его прикосновений.

Но он поднял руку и отступил назад.

— Нет.

— Что?

— Это… ты… мы не можем… — он остановился и провел рукой по волосам, пытаясь взять себя в руки.

— Я не ребенок. Мне восемнадцать…

— Верно, — он кивнул, возможно, самому себе. — Восемнадцать. Ты слишком молода. Я твой опекун. Вот так.

Раздражение,